— Они же знали, что я разгадаю их замысел, — медленно, словно думая вслух, произнес я. — Должно же до меня дойти, пусть и не сразу, что после убийства Зандта мы с Фредль живыми им не нужны. У меня, конечно, не семь пядей во лбу, но я же и не дурак. И им это известно.
Падильо поднял голову и посмотрел на меня.
— Теперь твоя очередь наливать. У меня болит бок.
Я встал, прошел к бару, наполнил бокалы.
— Им известно, что ты не дурак. Просто они думают, что ты будешь цепляться за надежду. Будешь надеяться, что они не убьют Фредль после того, как я застрелю Ван Зандта, надеяться, что не убьют тебя, надеяться, что ты сможешь их перехитрить. Надеяться даже на то, что в последний момент они передумают и откажутся от своего плана из-за сильного дождя, который обрушится на Вашингтон в следующую пятницу. Но главная твоя надежда, и они делают на это основную ставку, состоит в том, что я его убью.
— А ты убьешь?
— Если ты попросишь об этом.
— Но есть ли другой выход?
Падильо вновь принялся изучать содержимое бокала.
— Пожалуй, что да.
— Просвети меня.
— Мы должны освободить Фредль до того, как ее убьют.
— Вашингтон — большой город, — я покачал головой. — Да надо прибавить половину Вирджинии и Мэриленда. Где начинать поиски, в соседнем квартале или в пятидесяти милях отсюда? А может, позвонить в их посольство или торговое представительство и попросить разрешения поговорить с моей женой до того, как ее отправят в мир иной?
— Люди Ван Зандта далеко не глупы. И постараются спрятать Фредль там, где мы не будем ее искать. К примеру, в негритянском квартале.
— Что ж, нам придется заглянуть всего лишь в сотню, может, две тысяч квартир, не считая частных домов.
— Мы можем искать Фредль, а можем сидеть здесь и пить виски.
— Так что ты предлагаешь?
— Этот Хардман. Ты хорошо его знаешь?
— Неплохо. Он — мой постоянный клиент, а я — его.
— В каком смысле?
— Трачу деньги на лошадей, которые никогда не приходят первыми.
— Он знаком с Фредль?
— Да. Очень уважает ее. Она написала о нем статью.
— Ты увидишься с ним завтра?
— В четверть второго.
— Тогда утром мы успеем заехать в другое место.
— К кому?
— К человеку, который сведет меня с моими тремя должниками.
Я уставился на Падильо.
— И что они тебе задолжали?
Он усмехнулся.
— Свои жизни. И завтра я попрошу их рассчитаться.
