Красные Башмачки | страница 8



Стоя на четвереньках, она стоически претерпела грубые ласки мэтра Годо.

Когда он устремился к финалу, она закусила губу от боли. Сильные, быстрые движения могучего «корня» мэтра, казалось пронзали ее насквозь.

Бурный финал мужчины она восприняла с облегчением. На сегодня все. Этот последний. На второй заход мэтр Годо не способен.

Торговец шлепнул Лиз по голому заду и сполз с кровати.

— Милашка, сегодня ты вялая.

— Извините, мэтр… ень был очень напряженным, а сейчас уже звонят к вечере.

— Сколько у тебя сегодня перебывало?

— Вы самый сильный и крепкий!

— Плутовка! — торговец осклабился.

Лесть всякая к месту…

Серебряный талер блеснул рыбкой и замер на простыне.

Лиз накрыла его ладонью и сжала в кулаке.

За девушек клиенты расплачивались внизу при выходе с Гюнтером, прочее же можно оставлять себе.

Лиз в укромном местечке уже собрала три десятка талеров и ужасно боялась за их сохранность.

Когда торговец вышел, она скользнула за штору и подмылась над тазиком.

«Последний на сегодня… десятый? Нет, одиннадцатый…»

После того как колокола на церкви святого Матвея звонили к вечере двери «веселого дома» на Гнутой улочке Неймегена закрывались для всех клиентов.

Можно поужинать в компании девчонок из соседних комнат и заснуть на постели пропахшей потом и семенем разных мужчин.

В город вползла украдкой осень. Ушла влажная жара от которой даже кудри развивались.

За два года Лиз обжилась в «веселом доме». Скромная и послушная девочка, отзывчивая и готовая придти на помощь по первому слову пришлась по душе шлюхам.

«Я — шлюха…»

Лиз произносила эти два слова теперь совершенно спокойно, они больше не жгли грудь и не звучали в ушах набатом.

Может это и к лучшему?

У нее своя комната, ее вкусно кормят и врач приходит чтобы осмотреть, каждую неделю. Зато не нужно трудиться, согнув спину на поле или по хозяйству. Раздвигай только ноги!

В воскресенье и по церковным праздникам, по правилам города Неймегена «веселые дома» не принимали клиентов и девочки, одевшись не хуже купеческих дочек в сопровождении Гюнтера или его помощников могли прогуляться по городу. В церковь вход им был строго запрещен. Тем не менее, отец Мартин из монастыря Святой Бригитты каждое воскресенье посещал заведение Гюнтера чтобы проповедовать слово божье шлюхам, исповедовать и отпускать грехи.

«А ведь завтра воскресенье! Ох, как хорошо!»

Лиз отоспится вволю. Потом отец Мартин отпустит ей грехи, накопившиеся за неделю.

В дверь постучали. Лиз удивленно замерла.