О юридической помощи меня просили регулярно. Возможно, люди считали, что я достаточно образован для такой работы. Временами мои жена и сын, живущие в Южной Америке, испытывали реальные проблемы. В такие моменты я действительно подумывал, не начать ли мне подрабатывать тюремным юристом. Однако каждый раз, после мучительных размышлений, я переступал через свою гордость и обращался за помощью к родителям или друзьям из буддийской общины. Мне пришлось преодолеть давно сложившийся стереотип – попытаться «срубить» лёгких денег вместо того, чтобы обратиться за помощью. Для меня это безусловно было изменение к лучшему, и я полагаю, что так было лучше и для моего сына. Щедрость моей семьи и друзей не знала границ. Семья обеспечила его всем необходимым в повседневной жизни, а друзья из общины собрали деньги, необходимые для того, чтобы он смог навестить меня, а затем отправиться в Новую Шотландию, чтобы принять участие в молодёжном проекте «Солнечный лагерь».
Другой аспект правильного образа жизни заключается в том, как выстраивать отношения с коллегами по работе и персоналом тюрьмы. Заключённые и тюремный персонал обычно не очень ладят. Люди, работающие в тюрьме, понимают, что заключённые в любом случае будут подворовывать, и часто закрывают на это глаза. Считается, что возможность выносить всё, что плохо лежит – это как бы дополнительная привилегия для работающих заключённых, позволяющая сохранить в коллективе хороших работников. Особенно эта система развита на кухне и в больничных отделениях.
Лично я всегда пытался быть честным со своим начальством – по крайней мере, когда речь шла о моих поступках. И я всегда старался сделать свою работу наилучшим образом. Я делал всё возможное, чтобы поддерживать своих коллег и быть полезным для учащихся. Такой подход вызывал уважение и у тюремного персонала, и у заключённых. Несмотря на то, что большинство заключённых обычно стараются увиливать от работы, тем не менее они с уважением относятся к тем, кто действительно старается изо всех сил. Разумеется, если он не начинает делать вид, что он больше не такой же заключённый, как они, а представитель персонала. К тому же, сама моя работа была связана с помощью заключённым. Конечно же, меня уважали!
Иногда мои товарищи просили меня утянуть что-нибудь из офиса. Начальство обычно выделяло мне всё необходимое для работы, и я просто делился с ними своими собственными запасами. Если они подбивали меня вынести из офиса что-нибудь посерьёзней, я обычно парировал тем, что это слишком рискованно и не стоит того, чтобы потерять хорошую работу, и что я этого делать не буду. Но если человек казался мне достаточно открытым, то я объяснял ему суть своих монашеских обетов.
