Он начал рисовать, глаза его блуждали по моему лицу, кисть, судя по всему, работала совершенно самостоятельно, потому что Тутмос ни разу не сверился с получавшимся изображением. Сначала я спросил скульптора о его отношениях с царицей.
— Могу ли я назвать это отношениями? Она моя покровительница, а иногда муза.
— Что это значит?
— Она меня вдохновляет. Лучше я сказать не могу. Я создаю ее изображения и именно с ее согласия имею честь воплощать ее живой дух в камне, дереве и гипсе.
— Думаю, я понял.
— Да? Для меня это постоянная тайна.
— Возможно, вы могли бы объяснить, доступно для непосвященного, как все это происходит. Процесс творчества.
Тутмос вздохнул и продолжил рисование.
— Царица считает, что важно работать с натуры. В прошлом художники были ограничены изображением добродетелей и совершенств умершего. Зачем? Все те работы только уважительные копии, лишь отдаленно связанные с теми, кто вдохновил на их создание при жизни. Те огромные статуи такие величественные, такие официальные и такие невдохновляющие — если только вы не считаете благоговение единственным ценным эмоциональным откликом на искусство. Людьми они были, без сомнения, жирными, невежественными и глупыми, а смотри-ка, вот они — с телами богов, все такие мускулистые, богатые и довольные! Давайте же будем честны, это ограниченный взгляд. Вам не кажется?
Отложив рисунок и изменив позу, Тутмос принялся за новый. Я превращался в модель художника и начинал чувствовать себя неуютно под его изучающим взглядом. Однако же мне было любопытно посмотреть, как он меня изобразил.
— Но вы так не работаете?
— Нет, не могу. Это низводит создателя образов до положения слуги общества. Такой художник абсолютно безлик. Такая работа шаблонна, обща. Нефертити права — это мертвые формы прошлого. Понимаете, я стремлюсь не описать живое существо, но создать его. И я верю, что в невообразимом будущем те, кто по-прежнему будут молиться этим образам, будут знать, что это он, а это — она и никто другой. И в самом конце времен люди, кто бы они ни были, так и будут смотреть на Эхнатона и Нефертити и знать, кто они такие. Вот это вечная жизнь.
Он выжидающе посмотрел на меня, надеясь, что я разделю его энтузиазм. Я сделал глоток вина.
— Могу я спросить, как вы создаете изображение царицы? С чего начинаете?
— Это происходит в виде частных сеансов, которые продолжаются много часов, много недель. Она сидит здесь, и я работаю прямо с натуры. Делаю этюды с натуры.
