Мы были счастливы. Так приятно было видеть, что мы не ошиблись в этом человеке, что он будет делить с нами все трудности пути.
— Все живы и здоровы, Георгий Николаевич, — сказал я, обнимая его. Вот обрадуются ребята!
— А как там Николай Николаевич? Как дорога? — торопливо расспрашивал Горцев, набивая свой рюкзак вещами. — Лодку здесь оставим?
— Куда там с лодкой! — сказал Сорокин. — Зря ее, подлую, волокли в такую даль.
Благополучно перевалив через скалу, мы подошли к месту ночлега.
Никто еще не возвращался за второй партией груза.
Мы заранее предвкушали изумление товарищей от встречи с Горцевым. В несколько приемов втащили оставшиеся вещи довольно высоко на скалы. Здесь, со стороны ущелья, они были изрезаны, а местами каменные плиты лежали, как кровельные черепицы — одна на другой. Усталые, мы устроились в тени скалы. Здесь на нас неожиданно натолкнулся запыхавшийся Гусев.
Он чуть не вывихнул руку Горцеву, приветствуя его возвращение. Исхудавшее и загорелое лицо Валентина было по-необычному взволнованно. Глаза возбужденно блестели.
— Кажется, появилась чистая вода, — сказал он нам. — Лодку! Лодку тащить надо!
* * *
Наконец, все вещи были у расщелины. За время, которое понадобилось нам, чтобы перенести сюда продукты и снаряжение, Сухорецкий успел определить место переправы и вбить несколько костылей.
«Рыжая скала» оказалась самым скверным из всего, что я до сих пор в своей жизни видал. Пришлось связаться, оберегая каждый шаг товарища. Рюкзаки во многих местах подтаскивали на веревках. С каждым шагом мы поднимались все выше и выше над озером. Несколько раз Сухорецкий пытался спуститься ниже. Но древний ледник, проходивший здесь много тысячелетий тому назад, обточил и загладил скалы. Не было ни малейшей надежды на благополучный переход по этим каменным «зализам». Поэтому мы ползли все выше, преодолевая скалу метр за метром.
И вот, когда мы вышли к середине озера и во всей своей дикой красоте открылись перед нами ущелья северного берега и зеркальная поверхность чистой воды, — дорогу преградила глубокая расщелина.
Мы находились в это время приблизительно на высоте 300 метров над озером. Сухорецкий попытался подняться еще выше, думая, что, может быть, там замкнется каменная пасть. Но ему удалось найти лишь место, где расщелина немного сужалась. Это место казалось наиболее удобным для переправы, потому что около него мы обнаружили небольшую площадку. Кроме того, противоположный край трещины несколько понижался.
