— Привет! — сказала девица. — Давно не виделись.
— Замотаешься тут, — сказал Миша-ангел и рухнул рядом с ней. — Без выходных! Без отпуска! Найди что-нибудь пожрать.
— Разбежалась! — сказала девица, но ловко скатившись с тахты, пошла вглубь комнаты, где была кухонная стенка, и чем-то там занялась. Скоро она принесла поднос с бутербродами.
— Жуй! — сказал Миша-ангел Егоше и сам взял бутерброд.
— Спасибо, — сказал Егоша и обратился к девице: — Как вас звать?
— А как хочешь, так и зови, — сказал Миша-ангел. — Хочешь, зови Машкой. — И обратился к девице: — Он будет звать тебя Машкой.
— Мне как-то без разницы, — сказала Машка.
Когда с бутербродами было покончено, Миша-ангел сказал:
— Заваливайся! — и показал Егоше на край тахты.
Егоша лег на край тахты, привычно положил руку под щеку… и тут же заснул. Сквозь сон он слышал за спиной какую-то возню, воркование и повизгиванье, из чего можно было догадаться, чем там занимались Миша-ангел и Машка, но тут сон его стал таким глубоким, что он не слышал уже и этого.
Проснулся Егоша от грубого, бесцеремонного толчка — рядом стоял незнакомый, узкоглазый, волосы ежиком. Машка сидела на другом конце тахты в строгом английском костюме и плакала. На полу стоял поднос с недоеденными бутербродами, лежала пустая бутылка из-под шампанского.
— А где Миша? — спросил Егоша сонно.
— Теперь я вместо него, — сказал незнакомый.
Маша громко всхлипнула.
— Где он? — повторил Егоша. Он-то к Мише-ангелу уже привык, а этот, который появился вместо него, Егоше совсем не нравился.
— Сослали его! Что тут не понять! — выкрикнула Машка хрипло.
— Помолчала бы, — сказал незнакомый. — А то быстро за ним отправишься, вдогонку! — И кивнул Егоше: — Пошли!
Добирались долго — коридорами, эскалаторами, лифтами, бегущей под ногами дорожкой. Егоша аж взмок.
— Это так далеко? — спросил Егоша.
— Я на тебя свою энергию тратить не буду. Я не этот придурок.
— Он не придурок, — обиделся Егоша. — Он мой ангел-хранитель.
— Был. Теперь я.
— Он, когда я маленький был и тонул, мне корягу под ногу подсунул и мать под бок толкнул, когда я спичками баловался.
— Был, — сказал незнакомый. — Теперь я.
— Но вы меня совсем не любите.
— А чего мне тебя любить? И Миша твой тебя не любил. Любовь здесь при чем? Это работа. Ну ты и болтун, скажу я тебе. Лучше держи язык за зубами.
Незнакомый смотрел на Егошу мрачно своими узко поставленными глазами.
— Он хоть веселый был, — подумал Егоша про себя, но вслух эту мысль не высказал.
