— Я глубоко сожалею, — повторил Филип. Не сумев найти другие слова, он снова стал ощущать себя деревенщиной. Подручным со скотного двора. — Я очень и очень сожалею.
— Он говорит, что вы можете зайти и взять рукопись, — сказала мисс Герри. — Ларри живет на противоположной стороне улицы в здании, именуемом «Чатам-хауз». Позвоните ему снизу от портье, и он спустится к вам с пьесой.
— Благодарю вас, мисс Герри, — промямлил Филип.
— Подойдите ко мне, — произнесла она. Слез в её глазах уже не было.
Филип медленно приблизился к актрисе, и та, прижав голову драматурга к своей груди, поцеловала его в лоб.
Затем, взяв его двумя руками за уши, мисс Герри сказала:
— Вы — славный, чистый и глупый мальчишка, — сказала она. — Я рада, что в театре появляется новая поросль. А теперь идите.
Филип, доковылял до дверей и оглянулся. Он хотел сказать мисс Герри что-нибудь приятное, но, увидев, как она уныло сидит в кресле, уставив взгляд в пол, увидев её покрытое черными подтеками, огорченное лицо, со следами прожитых лет, передумал. Он тихо открыл дверь и так же тихо закрыл, выйдя в коридор.
Переходя улицу, Филип полной грудью вдыхал прохладный воздух и, войдя в вестибюль, сразу же позвонил Лоуренсу Уилксу. Он узнал Уилкса сразу, едва тот с манускриптом «Обители страданий» под мышкой успел выйти из кабины лифта. Уилкс был одет дорого и со вкусом, его очередная постановка снова оказалось хитом сезона, и он, судя по всему, недавно побывал у парикмахера. Несмотря на это, лицо его казалось измученным и безрадостным. Такие лица, судя по кинохронике, бывают у людей, сумевших укрыться от вражеских бомб, но не верящих, что им удастся сделать это в следующий раз.
— Мистер Уилкс, — негромко позвал Филип.
Уилкс посмотрел не Филипа, улыбнулся и, видимо, прощая его, сказал, забавно склонив голову на бок:
— Молодой человек, поскольку вы имеете дело с театром, вам надо на всю жизнь запомнить одну истину. Никогда не говорите актрисе, какой, по вашему мнению, тип, ей следует играть.
С этими словами он вручил Филипу манускрипт «Обители страданий», повернулся и направился назад к лифту. Филип, дождавшись, как за спиной измученного человека в великолепно сшитом костюме закрылась дверь кабины, выскочил на улицу и побежал через проезжую часть на противоположную сторону, где располагалась Театральная гильдия.
