Свидетельством истины является и то, что патриарх Тихон никого не предал, ничем не нарушил духа любви церковной, сохранил верность соборным постановлениям, никому в Церкви не навязывая, методами прямого или косвенного принуждения, свою собственную политическую позицию.
Так, он осудил заграничный Карловацкий церковный собор «за попытку восстановить в России монархию из дома Романовых». Однако никакими силами советская власть не могла добиться от него запрещения карловацких епископов в священнослужении, ибо такое запрещение было бы нарушением Соборного постановления, отменившего церковные наказания по политическим мотивам.
Внутренняя архиерейская оппозиция «справа», так называемая «даниловская» (название – от Даниловского монастыря), также не вызывала со стороны патриарха никаких актов запрещения. Между тем глава этой оппозиции, архиепископ Феодор (Поздеевский), авторитетный иерарх, бывший ректор Московской духовной академии, не только открыто не одобрял слишком, по его мнению, компромиссную ориентацию патриарха, но фактически отказал ему в дисциплинарном подчинении, не приняв назначения на Петроградскую епархию. Более того, архиепископ Феодор объединял вокруг себя группу иерархов, оказывавшую заметное влияние на Церковь в направлении большей непримиримости к советской идеологии и к попыткам обновленцев под видом «объединения» заразить своим духом всю Русскую церковь.
Значительно более важным, чем вопрос о том, чья позиция была правильней, нам представляется тот замечательный факт, что при всех этих серьезнейших разномыслиях, взаимная церковная любовь ничем не была нарушена. Несмотря на свое несогласие и неподчинение, епископы, объединившиеся вокруг Данилова монастыря, не прерывали молитвенно-канонического общения с патриархом, а он, в свою очередь, признал их право руководствоваться своей совестью в вопросах отношения к властям предержащим…
То, что церковная любовь не всегда совпадает с единомыслием, показал следующий характерный эпизод. Ближайшими советниками и единомышленниками патриарха в этот период оказались архиепископ Иларион (Троицкий) и архиепископ Серафим (Александров). Иларион вел непосредственные переговоры в ГПУ с Тучковым, занимался восстановлением церковной организации, выступал на множестве церковных собраний, был составителем ряда патриарших посланий. Тем не менее архиепископ Иларион и архиепископ Серафим, в своем стремлении восстановить внешнее единство Русской церкви, не остановились перед тем, чтобы принять выдвинутое обновленцами условие объединения: добровольный отказ святейшего Тихона от патриаршества. В то же время архиепископ Феодор, столь критически настроенный к позиции патриарха, весь свой авторитет направил на то, чтобы убедить русский епископат сохранить патриарха Тихона и не идти на беспринципные соглашения с раскольниками.
