Другой выдающийся иерарх, митрополит Кирилл (Смирнов), на короткое время вернувшийся из ссылки, убедил самого патриарха прекратить попытку примирения с живоцерковниками. Митрополит Кирилл указал патриарху, что он превышает полномочия, предоставленные ему Поместным собором, когда предлагает ввести в Высший церковный совет Красницкого – лицо, не избранное непосредственно собором. Патриарх Тихон признал свою ошибку в попытках сближения с Красницким и тут же эту ошибку исправил.
Когда верующий человек определяет свое отношение к тому или иному церковному деятелю, он не может выдвигать на первый план только лишь большую или меньшую степень безошибочности его поступков в сложной и неясной ситуации. Безграничная любовь церковного народа и духовенства к святейшему Тихону, ставшему живым олицетворением русской церковности, ни в какой степени не умалялась от мысли, что святейший мог совершать ошибки. Более того, сам характер этих ошибок, а также то, как святейший умел их исправлять, – дали возможность с еще большей ясностью узреть тот образ истинной соборности, выразителем которой был патриарх Тихон. Всем своим сердцем воспринимал каждый член Церкви, от мирянина до иерарха, глубокую и бескорыстную любовь церковную, исходившую от всех поступков, от всего существа патриарха.
Незабываемое впечатление произвел на современников тот дух кротости и отеческого всепрощения, который проявил святейший Тихон, принимая в общение кающихся обновленцев. С особой торжественностью был обставлен ритуал покаяния митрополита Сергия (Страгородского). Вот как описывает это событие митрополит Мануил (Лемешевский):
«На первый взгляд для знатоков истории обновленческого раскола стало бы непонятным, почему патриарх Тихон, олицетворение любви безграничной и милости бесконечной, применил такие строгости к этому старцу, когда других отпадавших в обновленчество архиереев принимал в своей келье и келейно прощал содеянный грех. Конечно, он поступил правильно. Ведь недаром говорится, что «большому кораблю большое и плавание». А он (митр. Сергий. – Л.Р.) был кормчим большого корабля, он был «ума палата», он был иерарх выдающийся, а не посредственный…
Своими качествами, достижениями и вкладами он достиг в среде своих собратьев по архипастырству явного преимущества. Даже скромный святейший Тихон признавал, что владыка Сергий давил окружающих своим интеллектом, давил своими глубокими знаниями во всех областях и многообразных дисциплинах богословия и языкознания. Поэтому святейший Тихон и обставил чин покаяния и приема митрополита Сергия в соответствующей величественной обстановке, давившей на его неложное смирение и сокрушение сердечное.
