Оттолкнул ее и нажал какую-то кнопку на своем столе, в следующую секунду в комнату ворвалась охрана.
– У вас кровь…
– Да , она немного не в себе , сопроводите ее в наше отделение психлечебницы.
Сондрин услышала это слово и посмотрела на него, у него тонкими потеками стекали струйки крови от скулы по щеке. Обе его щеки были красными от ударов, со стороны действительно создавалось впечатление, словно она была дикой кошкой, которая исцарапала его…
– Но я… Я…
Ей связали руки сзади, она плакала навзрыд и пыталась что-то объяснять, потом вырывалась, кричала, просила, никто не слушал. Смотрел на нее своими печальными синими глазами, она видела в них насмешку и безысходность, он все давно решил. Вокруг было много людей, кто-то суетился возле него, вытирая кровь с лица. Кто-то уже уводил ее в подъехавшую машину скорой помощи…
Сондрин в последний раз что-то крикнула ему и ей показалось, что из всей массы людей, в этой немыслимой суете, она видит только его пристальный взгляд огромных синих глаз и улыбку уголками губ, мир рассыпался вокруг осколками ее реальности, ее придуманных чувств, ее фантазий. Двери машины закрылись. Несколько санитаров уложили брыкающуюся девушку на кушетку и она почувствовала, как ей в руку сделали укол. Истерика, которая накрыла с головой, проваливалась во тьму, а она почувствовала, как падает, падает в водопад, он толкнул ее туда безжалостно, хитро подвел к краю и столкнул. Солнце, тепло и воздух остались там высоко, мерзкое чувство страха, неизведанности и безысходности поглощало ее, все было так как он хотел, любой бунт пресекался и очень жестко, он не давал ни малейшей свободы, ни мыслей, ни действий. Хотела закричать, но с губ сорвался только стон. Что было потом, не помнила.
Очнулась от того, что в руку что-то больно кольнуло. Голова гудела, где она и что с ней не понимала. Руки и ноги были пристегнуты к кровати, она была в палате. Высокие потолки, бежевые стены. Лампы, большие окна со странными, немного тусклыми стеклами. Белоснежная постель резко контрастировала с кожаными ремнями на ее руках. Играла уже знакомая ей музыка, старой знакомой итальянки, которая обладала дивным сопрано. Но только не сейчас, это его музыка, такой маленькой деталькой он показывал ей, что присутствует везде.
В руке торчала игла, ей поставили капельницу и что-то вливали, но состояние было просто ужасным, казалось, что ее не лечили, а наоборот. В палату регулярно забегала девочка-медсестра, которая контролировала уровень препарата, а когда лекарство, спустя час закончилось, в палату вошел мужчина в белом халате
