А вообще что-то раздухарился я. Третий труп за два дня, куда это годится?! На фига мне такой кровавый след, пусть даже это кровь не самых лучших представителей человеческой фауны… Понятно, что первые два убийства были необходимостью, но все же в будущем надо бы попридержать коней.
— Нечего здесь смотреть, пойдем отсюда, — сжал я плечо замершего в немой сцене Лехи.
Тот молча повиновался, даже не спрашивая, куда мы идем. Я и сам шел просто подальше от этого места, куда глаза глядят, думая о своем. И даже когда за спиной раздался истошный бабий крик: «Убили-и-и!» — я не ускорил шаг.
— А куда мы идем? — наконец робко поинтересовался Леха.
— Пока просто идем. А если честно — сам не представляю. К твоему сведению, я тоже беспризорник, только взрослый. Нет у меня в Москве жилья.
— Как же так? — искренне удивился пацан.
— Да вот так, считай, приезжий я, первый день в столице. И думаю, как бы из нее свалить после всего этого… Кстати, есть хочешь?
— Хочу, — честно признался Леха.
— Тогда давай зайдем вон в ту чайную, а то я тоже что-то проголодался.
В течение ближайших пятнадцати минут за шесть рублей семьдесят копеек мы на двоих умяли по тарелке относительно наваристых щей, картофельному пюре с котлетой по-киевски и теперь пили чай с сахаром вприкуску. Парень аж расцвел на глазах. Умыть бы его еще, постричь, приодеть, да в хорошие руки отдать. Только кроме как в детдом уже хрен куда определишь. Сейчас в стране уже должны были искоренить по идее беспризорность, тем более в Москве и Питере. И это логично, уж лучше детям в приютах расти, чем быть как перекати-поле. Криминал, антисанитария и так далее… Ну, на бумаге, может, и искоренили, а на деле все обстояло несколько иначе. Вон, Леха тому пример. Кстати, наверняка у парня вши, надо бы отвести его в парикмахерскую, обрить наголо, а для страховки еще и керосином голову помыть. Либо, чтобы в цирюльнях не светиться, своей опасной бритвой обрить, которая у меня в выселенном доме припрятана. Намылю ему черепушку, да и обкорнаю под «ноль». Ни одна вша не спрячется.
— Годков-то тебе сколько?
— Одиннадцать в прошлом месяце стукнуло.
— Грамоте-счету обучен?
— Немножко, я ж два класса закончил, да и в детдоме учился, пока не сбег.
— Значит, твердо решил в Крым податься?
— Угу. Там тепло, абрикосы… Дядь Вась, — ого, вон уже как, по имени, — дядь Вась, а поехали в Крым, а? Я скажу тетке, что ты мой папка.
— Так она что, не знает, кто твой папка и что он упился до смерти?
