— Носите на здоровье, — напутствовала меня продавшая мне предмет туалета женщина.
В соседнем ряду уже у другой тетки я прикупил двое трусов по местной моде, не в одних же все время щеголять. Засунул их в карман пиджака. А у третьей за трешку приобрел вполне приличную кепку серого цвета, хоть и немного потертую по полям. Не успел пройти и нескольких метров, как едва не стал жертвой карманника. Выручили приобретенные во время службы инстинкты и мгновенная реакция. Схваченный мною за руку парнишка лет десяти в поношенной одежонке дергался что есть сил, но вырвать тонкое запястье из моего железного захвата было нереально.
— Дяденька, я ничего не делал, чего вы меня схватили?
Лишняя шумиха мне была ни к чему, а тут еще зеваки начали собираться, и продавшая мне кепку тетка раскричалась, призывая позвать милиционера. Поэтому я громко заявил, что лично отконвоирую воришку в ближайшее отделение милиции.
— А свидетели как же? — проявил бдительность старичок со старинного вида пенсне на носу.
— Надо будет — придут и опросят. Вон, та же женщина и даст показания.
— Я? — напряглась продавщица головного убора. — А чего я-то?
Народ, словно в экранизации «Золотого теленка», где Остап спасал Шуру Балаганова, принялся рассасываться, сразу же потеряв интерес к происходящему.
А я потащил упирающегося оглоеда за собой.
— Да не ерепенься ты, ни в какую милицию я тебя сдавать не буду, — вполголоса сказал я парню, чтобы тот уже наконец перестал привлекать внимание к нашей паре своими отчаянными телодвижениями.
— А куда тогда тащите?
— Куда надо, туда и тащу. Иди спокойно, а то руку сломаю.
Не знаю уж, что подействовало на воришку больше, обещание не сдавать его органам охраны правопорядка или искрошить лучезапястный сустав, но после моих слов он притих. Понятно, ничего я ему ломать не собирался, хотел лишь припугнуть.
— Тебя как звать-то? — спросил я парня.
— Меня?
— Ну не меня же… Хотя могу и представиться. Василий Матвеевич Яхонтов, можно просто Матвеич.
— Леха… Леха Кузнецов.
— И давно ты, Леха Кузнецов, воровским ремеслом промышляешь? Ну чего молчишь? Я же сказал, что не сдам тебя в милицию.
— С зимы этой, — хмуро сознался карманник.
— Неполная семья?
— Сирота.
— Как же так?
— Отец по пьяни угорел, мать от туберкулеза померла через год. Меня с двумя младшими сестренками в детский дом определили, да я сбег оттуда.
— А чего сбег-то?
— Да-а…
Парень нахмурился, видно было, что воспоминания не доставляли ему радости. Оно и понятно, что ж хорошего в приюте воспитываться, даже если приют вполне приличный.
