— Ой, чивой-то вы делаете?
Старушка как-то гармонично перескакивала с «вы» на «ты» и обратно. Сейчас, стоя в дверях, она с любопытством наблюдала за моими действиями.
— А-а… Это на экспертизу, образцы одежды, — отбрехался я. — Потом вернем, пусть жилец не переживает.
— Ну ежели на икспиртизу — то ладно. Каша стынет, товарищ милиционер.
Позавтракав, я объявил, что мне нужно сдавать дежурство, а посему отбываю в Управление, прихватив с собой удостоверение личности и перевязанные бечевкой образцы одежды Василия Матвеевича Яхонтова. Переодеться на скорую руку удалось в одной из квартир готовящегося под снос двухэтажного дома старинной постройки, который обнаружился в паре кварталов от дома старушки Старовойтовой. Старинный московский дворик, словно бы списанный с картины Поленова. Дешевенькая, засиженная мухами репродукция картины с указанием фамилии автора на нижнем канте висела у нас на кухне, и все мое детство пейзаж ассоциировался с мамиными борщами, котлетами и пирожками с яйцом и капустой, которые ей особенно удавались. Пока эти дворики еще существовали, в моем же будущем центр Москвы был практически полностью избавлен от них, будучи закатанным в асфальт. Ну хоть старинные особняки сносить не стали, сохранив историческое лицо города.
Форму сотрудника НКВД, перевязав все той же бечевкой, заныкал здесь же, под половицей. В середину свертка спрятал кобуру с револьвером, туда же отправил и планшет, предварительно забрав из него бритву с мылом и удостоверение личности.
Жаль, нет зеркала, не могу себя оценить со стороны, но вроде бы одежонка Яхонтова на мне держится прилично. Плохо, что носков нет, оставил их в подвале, когда переодевался в форму Шляхмана. Не на портянки же ботинки натягивать, в самом деле, да и не натянул бы — пробовал. Эдак еще и мозоли натрешь. Хотя в карманах шляхманской формы я обнаружил несколько купюр и россыпь мелочи, так что носками можно обзавестись на каком-нибудь вещевом рынке.
Еще раз проверив, надежно ли подогнана половица, под которой лежала форма, я стал думать, как мне побриться. На сухую — это мазохизм. Выручила зрительная память, подсказавшая, что за забором в проулке была колонка. Подобрав с пола какую-то мятую чеплажку, я направился за водой. Только бы работала… Впрочем, судя по разлившейся рядом луже, вода подавалась.
Надавив пару раз на кривую ручку, я услышал, как где-то внизу зашумело, а спустя мгновение из крана ударила тугая, холодная струя. А пить-то как резко захотелось! Тут же приник к струе, а напившись, набрал в посудину воды и, стараясь ее не расплескать, направился обратно. При этом поглядывая по сторонам — не хватало еще, что бы местные жители мною заинтересовались.
