Но человеку этого мало, и он ко всему приплетает голову, что и произошло в данном случае. Клиент свернулся и, что целиком естественно, тут же распрямился, тем самым недвусмысленно доказывая, что он не просто разумеет франкскую речь, а постоянно контролирует себя, чтобы не выдать столь неожиданных в его случае познаний.
— Невероятно! — протянул Бастиан.
— Ой, да в сравнении с тем, шо мы тут вообще творим, это даже не цирковой аттракцион! Так, ветер в ивах.
Важнее другое: сегодня утром этот бараний охвостень терся около меня во дворе резиденции и, теоретически, мог попятить искомую железяку. Улики у нас пока исключительно косвенные, но по сумме баллов побитый жизнью беженец все больше и больше превращается в главного подозреваемого.
— Тогда необходимо его как-то арестовать, изолировать от общества, — возбужденно предложил Бастиан.
— Валет, ты гений! Я пока быстренько звоню в полицию, а ты обмотай клиента с ног до головы изолентой, шоб хорошенько его изолировать от нашего с тобой общества.
— Ну что вы, в самом деле! — вновь попытался обидеться Бастиан.
— Скажи, ты там шо, за своим богословием и политологией в Сорбонне ни одного детектива не посмотрел?
— Нет, — сознался Ла Валетт, — мне было не интересно.
— А вот это ты зря. Вся история, политология, да и богословие, если вдуматься, — один сплошной детектив. В общем, так, слушай мою команду: суетиться запрещаю, никакой самодеятельности. Для начала необходимо аккуратненько отследить контакты нашего клиента. Судя по сегодняшним приключениям, они у него обширные.
Женя, ты меня слышишь?
— Да. Я тут с Гизеллой беседую, но если что-то нужно…
— Нужно. К вечеру необходимо иметь психологический профиль, а заодно и фас нашего монтенегроида. Если он, конечно, сам не из абаров, чему я лично совсем не удивился бы.
Лицо Гизеллы выражало озабоченность.
— Мы не можем оставаться в Париже, — скороговоркой произнесла она, взяв за руку благородную даму Ойген. — Нам всем нужно поскорее уехать. Здесь оставаться опасно! Они хотят убить моего сына, а заодно и всех нас, потому что мы им мешаем до него добраться. Ойген, мы должны спешить! Сама же видишь — даже здесь, за высокими стенами, окруженные стражей, мы не можем чувствовать себя в безопасности.
— Вам не следует так волноваться, государыня, — мягко увещевала Женя. — Кто-то пытался ограбить казну. Дело неприятное, но, увы, вполне обычное. Но ведь негодяй вовсе не посягал на жизнь кого-то из нас.
— Это часть заговора. Я чувствую это! Никому нельзя доверять! А тут еще абары и римский легат… О, как же мой сын решился предъявить такие требования Риму?! Теперь мы в кольце. Нужно бежать, спрятаться, затаиться!
