— Не дело государя таиться! Народ видит в нем наместника божия. Тот, кто облечен властью именем Всевышнего, обязан жизнью своей поучать подданных, а не прятаться, точно мышь за печью!
В прекрасных очах Гизеллы светилась благодарность.
— Ты умна и мудра не по годам. Я так счастлива, что жребий свел нас, и теперь даже не представляю, что когда-нибудь ты уедешь в свою далекую Нурсию и оставишь меня здесь одну на произвол судьбы без всякой опоры…
Глаза правительницы заволокло слезами, и она всхлипнула, собираясь пасть на грудь подруге и поплакать в свое удовольствие.
— Это все фра Гвидо, — прошептала она.
Женя насторожилась:
— Вы что-то знаете о нем?
— О, да! — не давая ей договорить, воскликнула аквитанская красавица так громко, что страж, несший вахту возле ее покоев, почел своим долгом заглянуть и поинтересоваться, все ли спокойно. — О, да, — махнув воину, значительно тише повторила она. — Я прекрасно его знаю. Вернее, знала когда-то.
Его отец был частым гостем моего отца. Он был правителем Бастии, области на северо-западе италийских земель. Гвидо был влюблен в меня еще отроком. Мне тогда было тринадцать, ему — четырнадцать. А в шестнадцать он просил моей руки, но я отказала. Пойми, в то время он был отчаянным сорванцом и все время норовил ущипнуть меня или дернуть за косы.
Он, как говорят, от огорчения неделю потом не притрагивался к пище, а затем объявил о своем намерении принять сан. Он был единственным наследником Бастии, и после этого случая его отец никогда больше не приезжал к моему. Я уверена, слышишь, уверена: сейчас он приехал, чтобы отомстить!
Женя задумалась, припоминая.
— А подарок? Он же передавал вам подарок! Вы его видели?
— Молитвенник? — пренебрежительно бросила Гизелла и отмахнулась. — Да, видела. Но даже не притрагивалась к нему. Человек, который принес фолиант, вслед за тем убил троих моих людей и пытался ограбить казну. Кто знает, быть может, страницы книги напитаны ядом. Фра Гвидо заодно с Пипином, я уверена в этом, как в том, что солнце восходит на востоке! Он желает смерти мне, и еще более моему сыну. Этот злопамятный негодяй не уймется, пока не отомстит. — Правительница ходила по комнате, не в силах успокоиться. — Он жаждет нашей крови!
— Сергей, — встревоженно позвала Женя.
— Не беспокойся, Тимуровна, я все слышал. Вот же ж не было печали вычислять тупость углов любовного треугольника. Но если Гизелла права, а вполне может быть, что так и есть, то картина получается — «Последнее утро Помпеи». Одну довольно хлипкую ниточку мы нащупали, но, к гадалке не ходить, у легата с собой целая корзина змеиных клубков. Да, кстати, молитвенник и впрямь стоит проверить…
