Дядюшка Нтони снова впился взглядом в кругляшки, хоть и истертые, но профиль юноши и четверка несущихся коней с повозкой были видны отчетливо. В этот ящик он не заглядывал по меньшей мере неделю. К сожалению, он находился в магазине не всегда, порой его заменял Дженнарино, но в его преданности сомнений нет. Дженнарино — парень, безусловно, ему верный, но удивительно глупый. Если б не его мощное покровительство, Дженнарино давно бы уже был на каторге либо вовсе сгнил бы. Ведь он уже лет пятнадцать как подвергает себя смертельной опасности, ничуть того не сознавая.
Значит, Дженнарино отпадает. Скорее всего, кто-то другой воспользовался его тупостью и отвлек этого дурачка либо сам, либо с помощью сообщника, а тем временем кругленькие монетки упали в ящик. Ну, а потом кто-то помчался с доносом в полицию.
За пятью серебряными монетами скрывается змея, гадюка, может, та самая, что пряталась в букете роз, семнадцати источающих яд красных роз, присланных от имени убитого Чириако.
— Что вы сказали? — спросил Д’Ариенто, когда Дядюшка Нтони буквально зашипел, подумав о змее.
— Ничего.
Теперь бесполезно оправдываться. Да и Д’Ариенто всего-навсего некозырная шестерка, пусть себе беседует с помощником, который достает бумаги для формального допроса.
Итак, кража в музее произошла вечером, в пятницу. Хотя нет — в субботу. Субботу… субботу.
В субботу он закрыл магазин около восьми вечера, но задержался, составляя предрождественский каталог. Вскоре неаполитанцы собирались тратить сбережения на полезные рождественские подарки, и витрины должны были радовать богатством выбора, манить взоры. Змея, похоже, знала, что в магазине, кроме него, никого не осталось. Само собой, он не боялся, что не найдется нужных свидетелей. Он находил их всякий раз, когда нуждался в алиби, так неужели же не подкупит такого, который бы поклялся, что был с ним в субботу после закрытия магазина! Нет, поражала наглость того, кто покусился на его власть. Злила Дядюшку Нтони и вредная «популярность», которую принесет ему эта история с дурацким обвинением в краже монет. Быть обвиненным в несовершенном преступлении куда хуже, чем очутиться в тюрьме за дела, которые люди с мягким сердцем так осуждают. В первом случае он выглядит кретином, а во втором хоть нагоняет ужас и вызывает уважение, показав себя человеком грозным, что ему самому очень нравилось.
Дядюшка Нтони окинул злобным взглядом Д’Ариенто, который заполнял акт блистательно завершенного обыска. Цаккья рылся в заднем ящике шкафа. Что еще он надеется отыскать — все, что надо было, они уже нашли. Видит святой Януарий, на этот раз, чтобы разгадать загадку, двух телефонных звонков мало. Тут понадобится кое-что другое!
