До Бауэра донесся громкий, протестующий голос полковника.
— Возможно, но проверить было необходимо. А теперь я блуждаю в потемках. Стелла мог письменно попросить вас, позвольте мне договорить… чтобы кто-то его заменил.
Бауэр с живейшим интересом прислушивался к спору, принимавшему характер поединка гладиаторов. Сам он не вполне понимал, какие служебные отношения существуют между помощником прокурора и офицером следственного отдела карабинеров или судебной полиции, что, наверно, одно и то же, но Андреа-то, безусловно, это знал. Ему понравилось, как Андреа возмущенно крикнул, что «пора дать кое-кому по мозгам», и он улыбнулся великолепному «у меня это ваше „еще потерпеть“ вот где сидит». Но, увы, на том разговор, по существу, и закончился.
— Хорошо, полковник. Из чувства уважения к следственному отделу я подумал: раз бедняга Де Дженнаро тоже оттуда… совершенно верно, но теперь вижу, что ошибся. Поручу расследование судебной полиции, а если понадобится, сам буду вести слежку и производить обыски.
— Браво, — захлопал в ладоши Бауэр, — я бы для начала произвел обыск здесь, в окрестностях, поискал бы хороший ресторанчик. Уже час дня, старина.
— Как? Ты проголодался?!
— Ты-то — нет, я знаю. Но уже стало традицией, что мы с тобой при встрече обедаем вместе. И потом, часам к четырем я должен написать статью, и если мы толком все обсудим… кстати, сколько, по-твоему, заседатели просовещаются?
— Кто знает. Но думаю, приговор не вынесут до позднего вечера.
— Прекрасно. Разделим обязанности, старина. Ты угощаешь аперитивом, я — обедом.
— Подожди, остался еще один телефонный звонок. Не волнуйся, я быстро.
Стекла кабинета были довольно грязные, но Бауэр все время с удовольствием разглядывал улицу и по привычке набивал табаком трубку.
— Майора Армани, пожалуйста… Да, это я, Балестрини.
— Еще хочешь поругаться? — спросил Бауэр.
— Нет, тут ссорой не пахнет. Армани — начальник отдела судебной полиции, человек… очень сообразительный. А… понятно, и сегодня больше не вернется? Да, понял… До свидания.
Он с яростью бросил трубку и так резко отодвинул стул, что тот ударился о стену. Улыбаясь про себя, Бауэр наконец набил трубку. У этих маленьких удобных трубок один недостаток — табак выгорает как раз тогда, когда только входишь во вкус.
— Ну, двинулись? — спросил Андреа.
— Куда же ты меня поведешь?
— Куда пожелаешь. Если хочешь, можем сделать спагетти у меня дома. Или же…
Бауэр представил себе пустую, унылую квартиру, атмосферу запустения, сплошные возгласы отчаяния («Ох, куда же девался майонез? Подожди, наверно, за баночкой с…»). Он пожал плечами, притворяясь, будто ему все равно, где обедать.
