— Понимаю, — пробормотал Балестрини, быстро записывая фамилию в блокнот. И добавил: «Искать среди обычных осведомителей и случайных знакомых Д. Д.»
— Вы не знаете, кто бы мог быть этот… Пастрини? — спросил следователь без всякой надежды.
Девушка отрицательно покачала головой, в ее прическе, обильно скрепленной лаком, не шелохнулся ни один волосок.
— Нет. За несколько дней до того — не помню точно за сколько: пять, шесть или семь — Аурелио сказал, что пойдет к этому Пастрини. Я думаю, их что-то связывало по работе…
— Вы не знаете, где они должны были встретиться?
— Больше я ничего не знаю. Ничего.
— Но это уже кое-что. И послушайте, синьорина…
— Да?
— Де Дженнаро случайно ничем не делился с вами? Не говорил вам об очень важном деле, которым занимался перед гибелью?
— Вы имеете в виду пленки?
— Какие пленки?
— Ну, эти… для магнитофона. В воскресенье мы с ним провели целый вечер, сравнивая записанные на них голоса…
Умело допрашивая девушку и не давая ей отвлекаться, Балестрини узнал, что Де Дженнаро работал над расшифровкой нескольких магнитофонных пленок, добытых им неизвестно где. Кроме того, наверно, некоторые записи он сделал сам и, не располагая другими слушателями, доверился ушкам своей шотландской поклонницы. Включая одновременно свой и ее магнитофоны, он давал ей прослушать обрывки разговора, а затем голоса, которые записал сам, и спрашивал, принадлежат ли они одним и тем же людям.
— Это были только мужские голоса, — сразу же уточнила Демпстер. Потом Балестрини задал ей несколько наводящих вопросов, и она попыталась припомнить хотя бы некоторые фразы, услышанные во время эксперимента, который, должно быть, казался ей тогда забавой.
«Вот послушай, этого человека я записал, когда он отдавал распоряжения шоферу, — говорил Де Дженнаро, целуя ее сначала в одно, потом в другое ушко, — и скажи мне, один ли и тот же это голос», — и включил первый магнитофон.
— Де Дженнаро не говорил вам, где достал катушки с пленкой?
— Нет.
И вдруг последовал неожиданный удар, чуть не пославший его в нокдаун.
Когда Грэйс, утвердительно кивнув, сказала капитану, что да, на обоих магнитофонах наверняка звучит один и тот же голос, Де Дженнаро вдруг расхохотался и обнял ее. «Вот увидишь, какой сюрприз будет для моего друга Балестрини, когда он узнает, кому принадлежит этот голос и с кем разговаривает его обладатель. Этот голос ему хорошо знаком!»
— Он выразился… то есть именно так и сказал? — пробормотал Балестрини, невольно подавшись вперед. У девушки более чем хорошая память, но насколько ей можно верить? Кроме того, как можно положиться на ее знание итальянского языка, всегда ли до нее точно доходит смысл услышанного?
