— Так точно, господин полковник искал вас, господин капитан.
— Он свободен?
— Думаю, что да. Подождите, сейчас узнаю.
В следующее мгновение, когда он уже взялся за ручку двери, капитан совершенно отчетливо вспомнил: мужчина на противоположной стороне улицы, который показался ему знакомым, был тот самый человек, что вошел в архив редакции газеты «Темпо» сразу после ухода сумасшедшей старухи. Без всяких сомнений, это был он, хотя на этот раз лицо его скрывали большие темные очки.
— Зайдите, господин капитан.
Войдя в кабинет, он ощутил, что занимается чем-то очень поверхностным, чудовищно ненужным. Все, что ему предстояло сделать, все, о чем ему нужно было сейчас думать, не имело решительно никакого отношения к этому слишком изысканному кабинету, где полковник Винья, восседая за письменным столом, пристально смотрел на него поверх сползших на кончик носа маленьких очков.
— Ах, это ты, Де Дженнаро? Входи, входи.
На этот раз, судя по его виду, полковник не собирался начинать разговор со своих обычных шуточек. Он протянул руку над загромождавшей стол грудой папок, указывая на стул:
— Присядь, присядь на минутку.
25
До сих пор публика в зале суда вела себя довольно тихо. Все словно не замечали, с каким трудом судебный заседатель разбирает почерк какого-нибудь полицейского старшины, зачитывая протоколы допроса свидетелей, написанные от руки. Только однажды в зале кто-то не выдержал: «Ну, слава богу, наконец-то разродился!» Но в ответ раздалось громкое шиканье секретаря.
Председатель суда всякий раз, когда перед ним появлялся новый свидетель, требовал, чтобы оглашали наиболее важные места его показаний, и, как только находил предлог, перебивал заседателя, задавая дополнительные вопросы. Однако ответы на них он почти не слушал и все время косился на адвокатскую скамью, особенно на двух адвокатов из «Красной помощи»[40]. Более авторитетный из них — Силипо, высоченный мужчина с великолепной трубкой, зажатой в руках, — стоя следил по фотокопии за текстом, который, спотыкаясь на каждом слове, читал судебный заседатель. Казалось, тот запинается не столько из-за того, что едва разбирает почерк, а просто умеет читать только по складам.
Очередной свидетельницей была старушка, оказавшаяся на месте преступления, проходя мимо кино. Она спряталась в соседней мясной лавке, и ей даже в голову не пришло оглянуться вокруг и попытаться понять, что происходит. Как завороженная, следила она за жестами председателя суда, который, прикрыв глаза и подражая дирижеру Зубину Мехте, словно помогал движениями рук спотыкающемуся чтению судьи… «…Услышав выстрелы, в то время как люди… в то время как люди вокруг кричали, я, поскольку… проголодалась, бросилась в мясную лавку Де Сантиса, который…»
