Но часовня – не изба, ставить нужно по православным канонам – в каком месте алтарь, где вход. Через две недели у холма повозка остановилась, спрыгнул с неё послушник. Никита к нему поспешил.
– День добрый!
– И тебя пусть Господь хранит. Здесь, что ли, часовня будет?
– Здесь.
– Место хорошее, удачно выбрали. Со всех сторон видна будет и сухо, не подмокнет, река всё же близко. Какие размеры?
– Стена – одно бревно в пять аршин.
– Квадратная, значит. И ещё придел для алтаря. По праздникам богослужения проводить надо, требы. Одним словом, паству окормлять. Чья задумка?
– Барыни Анны Петровны!
– Архимандрит Иона велел благодарность ей передать.
– А вон она сама идёт, скажи.
Приезд в имение постороннего человека редкость. Анна Петровна со двора приметила, поспешила. Послушник слова Ионы ей передал. Анна Петровна от удовольствия зарделась. Давно не слышала она добрых слов в свой адрес. Осознавала, что не её это заслуга, а Никиты, но послушника не остановила. Кто, в конце концов, владелец имения? Но уже в доме сказала Никите:
– Правильно задумал. У меня руки не доходили. И дёшево обойдётся. Камень и брёвна свои, плотники найдутся.
– Иконы покупать надо, в монастыре иконописная мастерская есть, я видел.
Видел мельком, зато запах киновари и масляных красок учуял. Да, собственно, и тайны в том никакой нет. В монастырях всегда иконы писали, продавали всем желающим. А для монахов и монастыря приработок.
Но с этого дня отношение Анны Петровны к Никите меняться стало в лучшую сторону. К удивлению Никиты, уже через неделю долги стали возвращать. Первым пришёл Тимофей, принёс алтын, или три копейки одной монетой, чрезвычайно гордый собой. Как же, лодку купил, просмолил, сеть забрасывал дважды в день, улов увеличился значительно.
– Барин, ты только алтын возвращённый запиши!
– При тебе сделаю. К тому же я не барин. Владелица дачи Анна Петровна.
– Так ты все дела вершишь, тогда, стало быть, тиун.
– Опять мимо. Тиун – сборщик налогов и хранитель собранного оброка.
– Тогда управляющий.
– Ладно, пусть так.
Никита на бумаге отминусовал алтын. А Тимофей не уходит, шапку бумазейную в руках мнёт.
– Что ещё?
– Семья вся в работе. Рыбу разделывает, солит, вялит. Освободил бы ты от огорода.
– Тогда так решим. Пока последний урожай с огорода не соберёшь, он за тобой. А по осени землю эту заберу.
– А кому отдашь?
– Тебе-то какой в том интерес?
– Сродственник у меня в Старице, человек свободный, разносчик сбитня на торгу. С утра до вечера на ногах, а денег едва хватает семью кормить.
