– Вот и всё, дурашка! – Одевшаяся Вомб подошла к чаше и взяла новоиспечённый клубок-колобок в руки. – Ну и рефлексы у тебя, однако! – укоризненно покачала она головой, не оставив без внимания моё рефлекторное подёргивание. Вомб подбросила квазикарлика вверх, словно апельсин, и ловко поймала его. – Итак, Лохмач, твоё первое пребывание здесь подошло к концу. Надеюсь на нашу вторую и последнюю встречу после того, как ты завершишь Эстафету и выслушаешь окончательный приговор Определителя. Если ты добровольно согласишься принять возраст своего первого значимого грехопадения, он сам или люди из его канцелярии утвердят наше эскизное технико-биологическое предложение, и по твоём возвращении сюда я воплощу проект в жизнь. Затем тебя переведут в отделение к Хенде, оттиснут на твоих ягодицах управляющую матрицу-антеннку и вернут домой.
Вомб умолкла, а я лихорадочно соображал, что интересного и жизненно важного можно напоследок вызнать у кодуньи в белом халате. Слава Богу, занимавший меня вопрос находился за ближайшим поворотом ведающей любопытством мозговой извилины. Я тотчас вывел его в свет.
– Скажите, вы можете возвращать в прошлое только отдельных людей, или ваша власть над временем шире?
Вомб с трудом подавила зевоту.
– Никто и не думал возвращать тебя в прошлое, дурашка. Просто некоторые люди сами постоянно обращаются к своему прошлому, а мы лишь ловко используем это обстоятельство.
– Какой-то мудрец сказал, что человек, способный наслаждаться прошлым, проживает две жизни.
– Эрудированный ты всё-таки парень! – подначила меня Вомб. – А я тебе о чём постоянно толкую?
– Так как же насчёт вашей власти над временем? – не хотел отставать я.
– Ах, да! – спохватилась Вомб, которую, похоже, мало волновали подобные неженские темы. – Нет, дурашка, управлять временем в макромасштабах мы не умеем… Ты видишь, в какой мы здесь запарке, – смеясь, добавила она, – нам времени всё время не хватает!
– А кто же тогда… – машинально начал я, но вовремя прикусил язык.
– Что? – подозрительно переспросила Вомб.
– Да нет, это я так, – поспешил я успокоить её. – Привык я к этой палате, да и к вам тоже.
– А-а, – потеплела медсестра, приближая ко мне красивое медно-красное лицо, – не хочется уходить-то!.. Не знаю, в чём тут дело, но Эстафета тебе назначена не слишком длинная, – поведала Вомб с той же странной интонацией и с тем же светившимся в её прекрасных глазах непонятным интересом к моей незначительной персоне, с каковыми она недавно объясняла мне, что я есть самый настоящий максималист. – Может, ты приглянулся кому-то там… наверху, – игриво присовокупила она и будто невзначай уронила клубок на пол.
