Наконец самое любопытное происходило возле двух подбитых танков. Немцы зря времени не теряли. Пока внимание красноармейцев было отвлечено приступом, они успели погасить огонь на одном из танков, занялись вторым, и к ним выбрался на шоссе еще один тяжелый; от него уже заводили трос.
Если расчистят шоссе, так ведь и прорвутся, чего доброго!
- Чапа, а ну-ка вжарь осколочным в просвет промеж трех.
- А у меня броневбойный туды затолканый.
- Бей чем придется!
- Есть!
- Саня!
- Вас понял, товарищ командир! - И Медведев ловко, вроде и не придержавшись ни за что, соскользнул в люк.
Первый взрыв полыхнул из-под подошедшего танка. Дал ли он что-нибудь, сказать трудно: немцы залегли на несколько секунд, потом засуетились снова. Но второй был осколочным и угодил именно туда, куда намечал Тимофей: в центр треугольника между танками. Это была удача. От прямых осколков и рикошета (броневые стены с трех сторон!) спастись было невозможно. Уцелевшие немцы прыснули в стороны. Но ведь кто-нибудь с крепкими нервами мог и остаться, чтобы все-таки сделать дело…
- Чапа, еще один снаряд туда же, а потом - по грузовикам!
Танковые батальоны ударили беглым огнем, их тотчас же поддержали приданные мотопехоте артиллерийские батареи, Их даже не развернули толком; пушки откатили на несколько метров от шоссе - тем и удовлетворились. Возможно, через буераки не было ходу тягачам, а скорее всего они рассчитывали, что вот-вот двинутся дальше,
Этот обстрел был куда интенсивней предыдущего. Вначале еще можно было работать, используя просветы между разрывами, но уже через несколько минут перед амбразурой клокотала непроницаемая для глаза черно-рыжая буря, вспенивая землю и щедро плеща осколками стали и камней.
Тимофей взял бинокль и «шмайссер», сунул в каждый из карманов по рожку с патронами и неловко полез в нижний этаж. Медведев помог ему открыть люк, ведущий в запасной ход.
- Не отходи от телефона, - сказал Тимофей. - Мало ли что.
- Ага, - сказал Медведев. - А что, если я им наверх накидаю снарядов и до вас мотнусь? Вдвоем никак веселее.
- Нет, - сказал Тимофей, переступив через высокий стальной порог люка. Ход железобетонной трубой полого ускользал вниз в темноту. Здесь была прохладная сырость. Пожалуй, сейчас единственное прохладное место во всей долине.
- Нет, - повторил он, отметая на этот раз уже немую просьбу Медведева, и взял у него фонарик. - Ты здесь нужнее. Это знаешь как важно, чтобы у них перебоев не было. - Он мотнул головой в сторону потолка.
