Посыльный из цветочной лавки принес букет белых лилий.
— Вам, барышня, велено передать. — выпалил конопатый мальчуган лет 10. Младше наших.
— Уверен? — я угостила его конфетой, которая была принята с благодарностью.
— Да! Его высокоблагородие так и велели барышне с зелеными глазами передать.
И сбежал. Я же осталась наедине с охапкой одуряюще пахнущих цветов. Мальчишки переглядывались и хихикали.
Со вздохом пришлось отнести это великолепие наверх, потому как аромат заполнял все помещение. Нашла вазу, поставила букет. Красиво.
До вечера я непроизвольно улыбалась. А с первыми сумерками в наши пенаты заглянул Катусов. С книжкой.
— Ксения Александровна, добрейшего Вам дня! — он аж заикаться начал. — Я был потрясен вчерашним вечером и вот принес Вам удивительнейшую книгу. Молодой автор, но уже известный.
«Иванов». Вот за что мне этот курс школьной литературы?
— Антон Павлович Чехов мне очень нравится, Дмитрий Денисович. Особенно пьесы у него удаются.
— Вам тоже так кажется? — и он говорил, говорил, говорил. Еле проводила.
* * *
За ужином Фрол долго глядел то на меня, то в тарелку.
— Ксения Александровна, я вот что спросить хотел…
— Да? — не люблю, когда он так мнется.
— Вам тут не скучно со мной?
Ой ты ж… Это к чему такое? Неужели Рябинкин, собака, таки ревнует?
— Нет, Фрол Матвеевич, мне очень интересно. Я люблю свою работу и очень благодарна за все, что для меня сделали. И Вы и матушка Ваша….
Он засопел, покраснел.
— Что-то случилось? — кто и что ему наплел? Отравлю гада без излишней щепетильности. — А насчет офицера этого — ну не буду больше людей подбирать на улице, если Вы против…
— Да что это…. Греху не дали случиться — дело богоугодное. — отмахнулся он. — Я ж понимаю, что Вам в обществе надо бывать, общаться с образованными, культурными.
Я выдохнула, подбежала к нему и обняла, поцеловав в макушку.
— Мне Вы — дороже любого общества.
Он хрюкнул и неловко обнял меня в ответ. Жаль, что мама не родила мне брата в свое время. Мы бы ладили.
— Да вчера вот сидели, беседовали… Я ж столько не читаю как вы все, песен не знаю, стихов не пишу. Как бревно с глазами.
Ой, а у нас комплексы. Кто же их так умело пестует-то?
— Фрол Матвеевич, при всем уважении, эрудиция не заменяет ума. Прочитать модный роман и прихвастнуть этим куда проще, чем делать свое дело, обеспечивать благополучие других людей и быть достойным человеком.
— Ну скажете тоже…. — Сдается мне, Фрола особенно никто и не хвалил. Мать была суровой, отец, видимо, тоже не успел, все время совершенствовал придирками, а любезный Антуан помыкает, как умеет.
