Я познакомился с ней, когда она пришла под мою стремянку.
— Это плохая примета, — сказал я ей, опустив взгляд. Глядя ей в лицо. И на грудь.
— Не обязательно, — ответила она, но глаз не поднимала. Она обозревала розетку в стене и не скрывала, что интересуется, аккуратно ли я наклеил вокруг розетки обои.
В те дни я слишком много флиртовал. Я совершенно вымотался.
Мне дала работу вдова по имени миссис Роуз, а эта женщина вошла в дом без звонка, когда я стоял на стремянке. Старые обои были сорваны, штукатурка наложена как следует, стены зашпаклеваны. И вот я стоял посреди чистейших и ровнейших аквамариновых стен, с кистями и валиками, и наносил на них белое блестящее покрытие. Я исподтишка следил, как она не спеша заходит в комнату и останавливается ровно посередине, скрестив руки на груди. Довольно высокая, стройная. Кожа тонкая, с едва заметными веснушками. Короткие волосы, рыжевато-каштановые. На ней была куртка поверх полупрозрачного зеленого топика с бесконечным количеством пуговок спереди, из-под брюк цвета хаки торчали коричневые ботинки на плоской подошве. У меня самого такие были. Я поднял взгляд от башмаков вверх, и тут она наконец на меня посмотрела.
— Миссис Роуз вас очень хвалит, — сказала она. Судя по интонации, она откуда-то из Уотфорда. Она будто бросала мне перчатку, но какая-то нежность перечеркнула этот вызов. Я обуздал свою обычную шутливость:
— Это хорошо, — сказал я, благодарнее, чем собирался.
— Вы ведь живете поблизости, да? — спросила она.
— Да, пешком дойти можно.
Значит, они с миссис Роуз обо мне говорили. Сердце у меня забилось быстрее. Прошел год, как уехала Дайлис.
— Ну, а если бы я к вам зашла, — женщина перешла прямо к делу, — вы не могли бы показать мне чертежи и фотографии, которые показывали миссис Роуз? Я ищу, кто бы мне отделал квартиру.
— Конечно, — ответил я. — Давайте сегодня, попозже?
— Хорошо. Если вам удобно. Во сколько?
Я стоял на стремянке и вдруг подумал, как глупо было бы сейчас свалиться.
— Мне еще нужно забрать детей… Полпятого — как? Позже уже начинается чай и вообще масса дел.
— Было бы замечательно, — сказала она и впервые улыбнулась.
Мне понравилось, как она сказала «замечательно».
Я слез, оторвал кусок от прокладочной бумаги и записал свой адрес и телефон (на всякий случай). Подошел к ней и вручил бумажку. Когда она взяла ее из моих рук, я заметил, что глаза наши точь-в-точь на одном уровне.
