— Джед, извини, но нельзя.
— Но, пап…
— Нет, Джед. Нет, и все.
— Но, пап…
— Джед, перестань! Я сказал нет, и все! Нет, понимаешь? Нет!
Так-так, еще одна песенка для моего демона-диджея. Хорошенькая коллекция.
— Хорошо, Билли, ладно, испечем этот чертов шоколадный кекс! Но тогда ты будешь мыть посуду!
— Земля, земля! Вызываю Джеда! Джед, выходи на связь, прием!
— Глория, принцессочка моя, ангел мой, любимая моя девочка. Вот когда я стану как Чарли Диммок, научусь бросать топор как Чарли Диммок, и у меня будет столько же свободного времени, вот тогда мы разобьем в саду эту твою дерьмовую клумбу. Договорились?
— Ах вы наглые, неблагодарные, черствые ЗАСРАНЦЫ!
Видите, какие встревоженные личики? Слышите, как хлопает дверь машины?
Дети заснули в автобусе по дороге в тот район Гастингса, где полно сувенирных и антикварных лавок. Потом я посадил Джеда в коляску вместо Билли, а Билли взвалил на плечи. Так мне было тяжеловато идти, зато мы с Глорией могли поговорить.
— Пап, а ты ведь художник?
— Да. Надо бы рисовать побольше.
— Да, надо бы. Мне нравится та картина, которая висит у нас дома на стене. — Затем Глория спросила: — Пап, а ты еще встречаешься со своей подругой?
— Нет.
— А что случилось со Сьюзи?
— Она уехала.
— А ты по ней скучаешь?
— И да, и нет.
Обратно в Лондон мы добирались с трудом и медленно. Конечно, отменили наш автобус, конечно, мы сели в другой, который шел кружным путем. Чтобы добраться до дома быстрее, на Ист-Кройдонском автовокзале мы поймали такси (и я вытащил из носка припрятанные на черный день десять фунтов). Я открыл дверь, наклонился, чтобы подсадить Билли, и увидел на подножке туфлю неизвестной тетки. Тетка была примерно моего возраста и явно собиралась из-под носа увести мою тачку. Я уставился на нее и заорал: «Эй!» Впихнул Билли внутрь, впихнул за ним Джеда и Глорию и только тут разглядел, что на самом деле тетка придерживала мне дверь. Она отошла и теперь корчила рожи с подругой.
— Извините! — без сил произнес я в окно. — Извините!
Не знаю, услышала она или нет. Мне стало тошно. Веселая поездка к морю ухнула в прошлое и заняла место среди других дней, и лишь поздно вечером, когда дети наконец заснули, я припомнил пару старых хитов:
— Это краска-эмоция, папа!
— Спите, детки, сладко спите, поскорей глаза сомкните…
— Чем больше мы будем петь на ночь, тем скорее мама вернется из поездки.
Да, сейчас такого уже не сочиняют.
Я лег на кровать одетым. Я, кажется, мог бы проспать целую вечность. Уже сквозь дрему я припомнил старые слова Кенни, сказанные им больше года назад:
