— А ты думаешь, надо ей рассказать? — решился я спросить.
— Мммм… не знаю, — ответила Глория, рассматривая мяч.
— Кажется, я пока не хочу ей ничего говорить, — сказал я. Потом, понимая, что ставлю Глорию в такое же неловкое положение, как и Карло с Джилл, я добавил: — Но ты можешь ей рассказать, если тебе захочется.
— Маме это будет странно!
— Может быть. А может, и нет.
— Но я за тебя очень рада, пап. А можно мне с ней познакомиться?
— Наверное, пока не стоит. По крайней мере, сейчас.
Глория не стала спорить. Понемногу овладевала искусством дипломатии. И мне захотелось прощупать почву еще немножко дальше.
— Глория, а у мамы дома вы играете в баскетбол?
— Да, иногда.
— А с кем? С Дайлис или с Крисом?
— Когда с кем, — Глория пожала плечами, не выпуская мяч.
— Тебе странно, когда я расспрашиваю про жизнь у мамы?
Она кивнула, опустив глаза. Я подошел, обнял ее за плечи и ощутил непривычное сопротивление.
— Глория, милая, прости меня. Я был не прав.
Помните, я недавно сидел на диване и воображал, как звоню Дайлис и сообщаю о смерти Джеда? Что его сбила машина прямо перед школой? Так вот, я перестал маяться этой дурью. Сначала я немножко посмотрел по телевизору аэробику, потом налил себе полдюйма виски в стакан и опрокинул залпом. А потом пошел в школу, вытащил Джеда из класса и усадил рядом прямо на пол в коридоре.
— Ты как? Машина тебя чуть не сбила!
— Не сбила. Я видел, как она едет, она затормозила.
— Ты уверен?
Кивок.
— Посмотри мне в глаза. Ты уверен?
Кивок опять.
— Посмотри мне в глаза, пожалуйста.
Неохотно обращает лицо ко мне.
— Я тебе верю, Джед. Но оттуда, где я стоял, все выглядело по-другому. Понимаешь? Ты понимаешь, почему я сейчас пришел к тебе в школу? Ты понимаешь, как сильно ты меня испугал?
Медленно переводит глаза на дверь класса.
— Я пришел, потому что подумал, какой был бы ужас, если бы тебя переехала машина. Ты хоть знаешь, как бы мне тогда стало плохо? Хуже, чем всем на свете. Чем всем на свете!
Джеду мучительно хотелось уйти.
— Посмотри на меня, пожалуйста. — Был ли я жесток? Жесток, потому что добр? А к кому добр? Джед отвернулся. Я погрустнел, как всегда, когда Джед от меня отгораживался, а я на него все равно давил.
— На тебе платок, — сказал я, увидев у него на щечке слезу. — У меня всегда с собой много платков. Как у всякого настоящего папы.
Слезы побежали одна за одной. Ну прости меня, Джед.
Беспокоюсь я за Джеда. С ним что-то происходит. Больше я ничего не знаю.
