— Да как ты смеешь! — вспыхнула Катя.
— Не годится! — ямщик бросил перстень на столешницу. — Кто знает, может, стекляшку никчемную подсовываешь. Еще что есть?
— Больше ничего, — холодно сказала Катя.
— А в острог хочешь? — осклабился ямщик. — Как поволокут в цепях по Владимирке,[2] быстро с тебя вся спесь сойдет!
— Зря пугаешь, я не из пугливых, — процедила девушка, хотя упоминание о каторжной via dolorosa[3] острой бритвой прошлось по ее нервам. — Бери, что есть. Если меня в острог отправят, ты вообще ничего не получишь.
Похоже, эта вполне здравая мысль не приходила ямщику в голову. Он озабоченно нахмурился, снова зажал в пальцах перстень, а налитые кровью, насквозь пропитые глазки быстро заморгали, словно пытаясь взвесить все плюсы и минусы предлагаемой сделки.
— Ладно! — сказал он наконец, сгребая в ладонь кольцо. — В расчете. Живи, так и быть.
— Не в расчете, — быстро возразила Катя. — За кольцо найдешь мне одежду, — хотя бы сарафан с армяком и платок на голову, а можно и что получше, если есть. И еды в дорогу.
Ямщик неопределенно хмыкнул и внимательнее взглянул на девушку:
— Что, турнула тебя барыня? Ладно, раздобуду что-нибудь. Не ходить же голяком такой пригожей девке. — он обернулся к смотрителю: — Так что вот, Илларион Кондратьич, без исправника мы разобрались, все полюбовно решили.
— Ну и добро, — равнодушно кивнул смотритель.
Протерев изумруд о рукав форменного красного кафтана, ямщик в последний раз полюбовался его сиянием и, удовлетворенно крякнув, уже хотел было спрятать за пазуху. Но в это мгновение дверь, ведущая в заднюю комнату, распахнулась, Габриэла шагнула вперед и звонко окликнула ямщика:
— Эй, что это у тебя там, любезный? Ну-ка, дай сюда!
— Тьфу, ты, Господи! — сплюнул Еремей, и бросил на Катю возмущенный взгляд: — У барыни, что ли, стащила?
— Это мое кольцо!!! — взвилась Катя, уже потеряв всякое терпение.
— Никто ничего не крал, просто дай взглянуть и все! — едва ли не силой Габриэла вырвала перстень из руки совершенно сбитого с толку мужика и принялась неторопливо рассматривать. Затем осведомилась: — Откуда у вас это кольцо, мадемуазель?
— Это фамильная драгоценность моей семьи, — сухо отозвалась Катя. — Мне подарила его моя прабабушка, княгиня Наталья Ильинична Шехонская.
Ямщик взволнованно переступил с ноги на ногу:
— Мое кольцо-то таперича, барыня. Это, как его, убытков возмещение.
— Подождешь, — отмахнулась от него Габриэла, продолжая внимательно изучать вырезанный на гемме рисунок. — Красивый смарагд! Что это? Похоже на герб.
