Доктора навещали раз в неделю, брали анализы, делали ультразвуковое обследование и доброжелательно улыбались. На вопросы Покорной отвечали, что всё в порядке, и что все идёт своим чередом. В дальнейшие разговоры не вступали, ссылаясь на запрет Ордена.
Проживая в отдельной половине дома, она имела свой выход в огороженный сад, где ежедневно совершала прогулки, полезные в её положении.
Как-то вечером, присев на скамью отдохнуть, ей показалось, что она слышит голос разговаривающего с Жителем Пелопоннеса Блёсома. Разговор шёл о деньгах.
— Сто миллионов долларов! Цена вопроса — сто миллионов долларов! Мальчишка, прекрати истерику. Мы дадим тебе столько денег, что таких Покорных ты сможешь иметь сотнями.
Ответ Святого Блёсома ей расслышать не удалось. Покорной показалось, что её возлюбленный о чём-то просит собеседника.
— Сегодня крайний срок, ты должен исчезнуть… В противном случае — погибнете оба. Поверь, у нашей организации неограниченные возможности! И запомни, чтобы ни случилось, ты должен исчезнуть минимум на двадцать лет. В течение двадцати лет ты обязуешься не искать встреч с Покорной и плодами священной реинкарнации.
Сердце Покорной начало колотиться в груди. Она встала со скамейки и попыталась крикнуть, но в этот момент потеряла сознание.
Когда она пришла в себя на своей кровати в окружении заботливых медсестёр и врача, то, не переставая, просила позвать к ней Блёсома.
Персонал вежливо улыбался, люди, окружавшие её, ни слова не понимали из того, о чём она говорила на непонятном для них языке огромной страны, занимающей одну шестую часть суши…
Зиночка на минуту остановилась. Её осенило: «Выходит, Покорная была родом из России?».
Только почему автор решил именовать её «Покорной»? Не красивой, не умной… Или, наоборот, глупой, а именно — покорной?
После прочитанного Зиночка скорее назвала бы главную героиню «Легковерной». «Бедный ребёнок, которого родит эта глупышка? Какая участь ему уготовлена?» …
Далее на нескольких страницах описывались беседы Великолепного с Покорной.
Он внушал девушке, что её беременность — плод его трансцендентной деятельности. А она — всего лишь сосуд, используемый для великой миссии реинкарнации. Он разглагольствовал так красноречиво, что, в конце концов, ему удалось заставить её поверить в эту муть. В результате она смирилась с мыслью, что плод внутри неё — ей не принадлежит!
Зинаиду просто трясло от возмущения. Однако вспомнив о том, что данная рукопись — не что иное, как фантазии извращённой графоманки, постаралась отбросить от себя нахлынувшие эмоции.
