| Стол был накрыт с непривычной роскошью; перед тарелкой Жана, сидевшего на отцовском месте, возвышался огромный букет, весь в ленточках, настоящий парадный букет, напоминавший увешанный флагами купол здания. Вокруг него стояли четыре вазы: одна с пирамидой великолепных персиков, вторая с монументальным тортом, начиненным взбитыми сливками и украшенным колокольчиками из жженого сахара, -- целый собор из теста; третья с ломтиками ананаса в светлом сиропе, а четвертая -неслыханная роскошь! -- с черным виноградом, привезенным из жарких стран. |
| "The devil!" exclaimed Pierre as he sat down. | -- Черт возьми! -- сказал Пьер, усаживаясь. |
| "We are celebrating the accession of Jean the rich." | Мы празднуем восшествие на престол Жана Богатого. |
| After the soup, Madeira was passed round, and already every one was talking at once. | После супа выпили мадеры, и тут уж все заговорили разом. |
| Beausire was giving the history of a dinner he had eaten at San Domingo at the table of a negro general. | Босир рассказывал, как ему случилось обедать у одного негритянского генерала в Сен-Доминго. |
| Old Roland was listening, and at the same time trying to get in, between the sentences, his account of another dinner, given by a friend of his at Mendon, after which every guest was ill for a fortnight. | Роланотец слушал его, все время стараясь вставить собственный рассказ о другом обеде, который дал один из его друзей в Медоне, после чего приглашенные хворали две недели. |
| Mme. Rosemilly, Jean, and his mother were planning an excursion to breakfast at Saint Jouin, from which they promised themselves the greatest pleasure; and Pierre was only sorry that he had not dined alone in some pot-house by the sea, so as to escape all this noise and laughter and glee which fretted him. | Г-жа Роземильи, Жан и его мать, заранее предвкушая удовольствие, говорили о прогулке в Сен-Жуэн, где можно будет и позавтракать. Пьер жалел, что не пообедал в каком-нибудь кабачке на берегу моря, где был бы избавлен от этого шума, смеха и веселья, которые его раздражали. |
| He was wondering how he could now set to work to confide his fears to his brother, and induce him to renounce the fortune he had already accepted and of which he was enjoying the intoxicating foretaste. | Он обдумывал, как ему приступить к делу, как высказать брату свои опасения и заставить его отказаться от богатства, которое уже принадлежало ему, которым он упивался. |
| It would be hard on him, no doubt; but it must be done; he could not hesitate; their mother's reputation was at stake. |
