Один из ключевых моментов, который делает «Улитку на склоне» для меня особенной — это игра на противопоставлении с достаточно простой, но очень колоритной формулой Система — Незримая Стена — Система. Это именно то, ради чего я перечитывал книгу несколько раз и это именно то, ради чего ее вообще стоит читать. Замысел прост и вместе с тем гениален. Два героя, вектор действия и устремлений, которых направлены друг к другу. Перец стремится выбраться из Управления в Лес, Кандид всеми силами стремится вырваться из Леса в Город (Управление). Казалось бы, достаточно только пожелать и приложить усилия и ты сможешь осуществить задуманное. Но нет. Реальная жизнь не так проста. Мешает малая, казалось бы крошечная деталь — Система. Ее не видно глазами, у нее нет запаха. Но она существует. Топорная, глухая, всеми силами подавляющая любые попытки инициативы. Для Переца ее олицетворяют распоряжения, нормы и бесчисленные не поддающиеся логике правила. Для Кандида лицо Системы совсем иное — это опасная природа и не совсем дружественные ему обитатели Леса, жителей его собственной деревни и даже предоставленная ему супруга Нава, которая тянет его назад, естественно, даже не замечая за собой этого.
«Улитка на склоне» — странное произведение в русской литературе в целом и совсем не странное именно для Стругацких. Занятное по истории своего создания, чудное по фабуле и ритму изложения. Странное по замыслу, который подавляющее большинство читателей, как считали даже и сами авторы, так и не сумели понять. И, тем не менее «Улитка на склоне» вот уже многие десятилетия остается одной из самых знаменитых книг братьев Стругацких. По признанию самих авторов, к моменту своего завершения, повесть перестала быть научно-фантастической, она стала гротесковой и символической с простой идеей, заложенной в самом центре раздвоенного сюжета. Управление — настоящее, Лес — будущее. Однако, спустя годы, сами же авторы будут подчеркивать, что с символизмом и образностью они все же переборщили. Идея, которая помогла им сделать сюжетную линию Управления и которая совершенно по-новому осветила всю повесть в целом, осталась недоступна массовому читателю. И происходит это как раз по причине скучности, нудности и затянутости управленческой части. Лесная часть хотя бы содержит интересные описания, манящие своей мистической приправой и блестящие своей трагической иронией диалогов Кандида с жителями деревни.
«Улитка на склоне», конечно же, выделяется среди других книг Стругацких. Однако не могу сказать, что выделяется для меня исключительно в лучшую сторону. И виной тому все та же пресловутая образность и глухой, ничем не оправданный сюрреализм (самыми яркими его иллюстрациями являются диалоги с книгами и игрушками в главах Управления). «Трудно быть богом» при всей своей философской направленности все же содержит близкую моей душе проблематику и ощутимое развитие сюжета без явных сюрреалистических «застопориваний». Я понимаю Румату, его идеалы, его внутренние (хоть и не реализованные в полной мере) желания и более того очень часто ощущаю, что и во мне также живет такой Румата. Здесь же образность доведена почти до абсурда и именно это, в конечном итоге, и утапливает ценность всего произведения. Вершиной запредельных сюрреалистических галлюцинаций и литературной какофонии является девятая глава (пожалуй, она является даже самой ужасной из всех глав всех книг Стругацких). Читать ее вдвойне неприятно еще и потому, что следует она как раз за самой сильной и интересной во всех смыслах восьмой главой книги.
