Все эти ощущения, разумеется, были очень смутными. Как человек практичный и методичный, я и мысли не допускал, что могу влюбиться в Клайд. Фокс, который вошел следом и увидел наши объятия, видимо, тоже в это не верил. Даже не побеспокоившись пожать мне руку, он направился прямо к кофеварке и без спросу налил себе чашку кофе. Потом он обернулся ко мне и произнес то же, что и в последний раз, когда мы расстались у «Беннигана»:
— Закурить есть?
Я дал ему сигарету. Потом дал прикурить.
— Терпеть не могу быть стрелком-автоматчиком, — сказала Клайд, — но мне всегда хочется того, что получает Фокс.
Я дал сигарету и ей. Потом дал прикурить. Когда я поднес спичку, она придержала мою руку за запястье, а прикурив, нежно провела пальцем по моей ладони и подмигнула, — как уже делала раньше.
— А мне хочется того же, что достается Клайд, — сказал Фокс.
Мы обернулись к нему и увидели, что он стоит спиной к нам у окна и смотрит на дождь.
— Не обращай внимания на Фокса, — сказала Клайд. — У него бывают приступы меланхолии. В сущности, он такой же, как и все мы, жители этого гребаного мира. Только хочет он того, чего не бывает.
— Как раз сейчас хочу еще одну сигарету, — сказал Фокс капризным тоном.
— Ну, это желание исполнить просто, — сказала Клайд, подозрительно посмотрев на его неподвижную фигуру у окна. — Уолтер, дай ему еще одну.
Я подошел к окну и дал ему сигарету. Фокс взял ее, даже не взглянув на меня.
— Спасибо, — сказал он. — Огонь есть?
Я поднес ему спичку, а он придержал мою руку, вцепившись в запястье, как Клайд, только гораздо сильнее. Рука у него была, как орлиная лапа, когтящая добычу.
— Мы не теряем в жизни только то, — сказал Фокс, — чему даем выскользнуть из рук.
С этими словами он отпустил мою руку, и я увидел у себя на запястье красный след.
Впрочем, этот след скоро исчез.
Немного погодя мы вышли на улицу и пошли по Гринвич-Виллиджу. Кропил мелкий дождик, и он как-то снова сблизил всех нас. Клайд было нужно зайти в интернет-кафе, которое было где-то здесь рядом, но на какой улице, она не помнила. Фокс же разглагольствовал о том, что он никогда не был в интернет-кафе и не собирается туда идти, потому что интернет — это изобретение Сатаны. Что касается меня, то я был счастлив и был готов идти куда угодно: мы снова были на пути к какому-то приключению. Все, как в старые добрые времена. Старые — в смысле несколько дней назад.
— И что у нас за новый проект? — спросил я у Клайд. — Ну, тот, о котором ты упомянула по телефону?
