— Да можете вы подождать шпокойно? Я жубы чищу! — взмолился я.
Через пять минут мы, одевшись потеплее, потому что утро было промозглое, уже шагали к «Старбаксу», чтобы собственными глазами увидеть плоды своей гнусности. В этот рассветный час, когда большинство лавок еще закрыто и большинство людей еще спит, Гринвич-Виллидж выглядел почти красивым. Мы остановились у маленькой булочной, взяли кофе и пончиков и не спеша прошли последний квартал перед «Старбаксом». В шесть пятьдесят мы остановились на тротуаре возле кофейни, и в ту же секунду услышали звук первой сирены.
— Блин! — вырвалось у меня. — Они вызвали копов!
— Успокойся, — сказал Фокс. — Они не могут так быстро врубиться, в чем дело. Это просто скорая, она едет забрать пациента, у которого случился необъяснимый приступ какой-то неизвестной болезни.
— Мне особенно понравилось выражение «необъяснимый приступ», — сказала Клайд. — Может быть, Фоксу стоит попробовать написать книгу?
Она улыбнулась широкой бессовестной улыбкой, в которой не было ни тени сочувствия к возможным жертвам. Меня задело ее замечание, что Фокс может написать мою книгу, и потому я тоже не думал о людях, которые пострадают от нашей шуточки. Чтобы заметить бессовестную улыбку, нужен бессовестный глаз, — подумал я и тут же достал свой блокнотик.
— Уолтеру нас писатель, — сказал Фокс. — А я — завоеватель.
— А я подстрекатель, — закончила Клайд.
Прежде, чем кто-либо из нас успел сказать еще хоть слово, мы увидели, как из двери кофейни вывалилась огромная женщина в ярко-желтом синтетическом костюме и принялась блевать прямо на — тротуар. Несмотря на это, клиенты «Старбакса» продолжали заходить и выходить как ни в чем не бывало, совершенно игнорируя ее трудности, словно перед ними был бомж или просто мертвое тело.
— Узнаю тебя, Нью-Йорк, — сказал Фокс. — Чтобы остановить жителя этого города, нужны вещи посерьезней, чем толстуха в желтом, блюющая на тротуар.
Звук сирены становился все громче. Я заглянул в витрину кофейни и увидел, что внутри заведения дело тоже пошли поживее. Возле стойки стоял, перегнувшись пополам, парень, одетый как типичный клерк с Уолл-стрит. С первого взгляда было ясно, что у него сильнейшие желудочные колики, но, тем не менее, покупатели справа и слева от него продолжали делать заказы, как будто его не существовало.
— Отличная реклама для кофе-латте, — заметил Фокс, подходя к витрине справа от меня. На лице у него была счастливая улыбка, как у ребенка, который разворачивает свой подарок на день рождения.
