Моего клиента убили в нескольких ярдах от меня, а я ничего не мог поделать. Не буду докучать вам описанием своих чувств по этому поводу. Но даже если я смогу оправиться от этой неудачи, тайна все равно остается.
– Да, – очень тихо отозвался отец Браун. – Но какая тайна?
– Как убийце удалось уйти, – последовал ответ. – На следующее утро, как только людей пустили на пристань, меня освободили, и я побежал к входным воротам в надежде узнать, кто ушел с причала после открытия. Не утруждая вас подробностями, могу сказать, что ворота представляли собой высокие железные двери, и пока их не открыли, никто не мог ни войти, ни выйти наружу. Смотрители не видели никого, хотя бы отдаленно напоминавшего убийцу. Как вы помните, он имел весьма необычную внешность. Даже если бы он переоделся для маскировки, то вряд ли смог бы скрыть свой высокий рост или фамильный нос. Крайне маловероятно, что он отважился пуститься вплавь, поскольку море было очень бурным, да и в любом случае нигде нет следов его выхода на берег. Я видел лицо этого демона не один, а целых шесть раз и твердо убежден, что он не стал бы топиться в час своего торжества.
– Хорошо понимаю вас, – сказал отец Браун. – Кроме того, это совершенно не согласуется с его угрозами в адрес вашего клиента и его обещаниями приобрести всевозможные блага после совершения преступления… У меня есть одно соображение, которое неплохо было бы проверить. Как устроены опоры причала? Иногда они представляют собой целую систему железных свай, по которой человек может карабкаться, как обезьяна по деревьям в лесу.
– Да, я думал об этом, – согласился частный сыщик. – К сожалению, этот причал имеет довольно необычную конструкцию. Он очень длинный и опирается на большие колонны с крестообразными железными балками, но они расположены так далеко друг от друга, что я не представляю, как человек может перелезть с одной на другую.
– Я упомянул об этом лишь потому, что старик с длинными бакенбардами, который проповедует на пляже, часто забирается на ближайшую балку, – задумчиво сказал отец Браун. – Кажется, он там рыбачит во время прилива. Этот рыбак сам по себе очень странная птица.
– Что вы имеете в виду?
– Что ж… – медленно произнес отец Браун, крутивший пуговицу и рассеянно смотревший на зеленое водное пространство, поблескивавшее в лучах заходящего солнца. – Я попытался дружелюбно, но всерьез поговорить с ним о его склонности к совмещению таких древних ремесел, как рыболовство и проповедование. Кажется, я сделал вполне очевидное по такому случаю замечание о ловцах рыб и ловцах человеков. А он, прыгнув на свой железный насест, резко и зловеще каркнул: «По крайней мере, я ловлю мертвые тела».
