Гвалт медленно стих.
– Гоним бурю обратно за горизонт! – указал он себе за спину, откуда накатывала туча.
– С чего начнем, батька?
– «Ойся ты ойся».
– Чтой-то с нее? – спросила кудрявая девушка из первого ряда.
– Да нравится, – подмигнул он ей.
– Как скажешь, батька. – Она слегка опустила голову, не переставая поглядывать на него.
«Ах, ты ж, крапива, – подумал Номах. – Такая обожжет, не скоро забудешь».
– Поехали! – крикнул Нестор. – Гони ее, суку серую.
Ойся ты ойся,
Ты меня не бойся.
Я тебя не трону,
Ты не беспокойся…
Песня встала над людьми, уплотнилась и двинулась вперед. Завихрились ветра, вздрогнула атмосфера. Песня ударилась о тучу и вытолкнула ее за горизонт с той же легкостью, с какой хозяйка убирает граблями клок сена.
Песня кончилась.
– Хорошо! – крикнул Номах. – Получилось.
Одобрительный гул пролетел над полем.
– Радоваться рано. Буря напор не послабит. Дальше будет все сложнее и сложнее. Соберитесь. Самое трудное только начинается.
Туча наступала серой лавой, плотным фронтом.
Комбайны собирали урожай, зерно текло в кузова.
Темное небесное мясо давило из-за горизонта.
– Держаться! Поле надо спасать.
Далеко-далеко били в землю изломанные спицы молний. Электричество наполняло воздух, трещало искрами в волосах, проскакивало меж пальцев.
– «Несе Галя воду»! – крикнул Номах, и воздух задрожал от хора людских голосов, слаженного, похожего на ладно выстроенную стену, из тех, где меж камней не просунуть и лезвия ножа.
Туча принялась растекаться в стороны.
– Вправо-влево поглядывайте, – передал по цепи Номах. – Обойти может.
Хор звенел.
– Следующая «Ты ж мене пидманула», потом «Как в Иерусалиме», – сказал он и поспешил по стерне к ближайшему комбайну.
– Нестор Иванович… – Молодой комбайнер не ожидал прихода батьки. – Вот, работаем.
– Вижу. Рацию дай.
Парень передал притороченную к витому проводу рацию.
– Хлопцы, – выдохнул батька. – Хлопцы. Надо наддать. Мы держим тучу, как божья цепь сатану, но силы у людей не беспредельны. Часов через пять уставать начнут. Через двенадцать падать. Когда управитесь?
В рации установилась тишина, прерываемая лишь треском атмосферного электричества.
– Через трое суток, батька, управимся, – сказал уверенный голос.
– Через шестеро, – влез суетливый дискант.
– Через трое, – повторил уверенный. – Продержитесь. Маняше, подруге моей кудрявой-чернявой, привет.
– Трое так трое. Зовут тебя как?
– Андреем, – снова вклинился дискант.
– Сергеем, – ответил уверенный. – Ладно, хлопцы, поднажмем. Пока там наши матки, отцы да подруги тучу держат.
