Мне почти нечего добавить. Я не заслуживаю помощи, не сомневаюсь в справедливости моего наказания и не собираюсь жаловаться. Так и должно было случиться. Но меня по-прежнему мучает вопрос, как это могло произойти? Может быть, это небесная кара? Каким образом кто-то, кроме меня и Филипа, мог знать о том, что я дала ему крошечную монету посреди моря?
– Проблема действительно необычная, – признал Фламбо.
– Не такая необычная, как ее решение, – довольно грустно заметил отец Браун. – Мисс Карстерс, вы будете дома, если мы зайдем к вам на квартиру в Фулхэме через полтора часа?
Девушка посмотрела на него, потом встала и натянула перчатки.
– Да, – ответила она и направилась к выходу. – Я буду на месте.
В тот вечер сыщик и священник продолжали обсуждать странное дело, приближаясь к дому в Фулхэме, который выглядел слишком убогим и обшарпанным даже для временного проживания семейства Карстерс.
– Разумеется, поверхностный человек сначала подумал бы о брате из Австралии, который уже попадал в дурную историю, а теперь неожиданно вернулся и который как раз может выбрать себе гнусных сообщников, – сказал Фламбо. – Но я не понимаю, каким образом он мог оказаться замешанным в этом деле, если только…
– Если что? – терпеливо спросил его спутник.
Фламбо понизил голос:
– Если только ее возлюбленный тоже не причастен к этому и не является главным злодеем. Австралиец знал, что Хоукер хочет заполучить монету, но я не представляю, как он узнал, что это произошло на самом деле, если только сам Хоукер не подал условный знак ему или его сообщнику на берегу.
– Верно, – с уважением согласился священник.
– Вы обратили внимание на другую вещь? – энергично продолжал Фламбо. – Этот Хоукер слышит, как оскорбляют его возлюбленную, но ничего не делает, пока не поднимается на вершину песчаного холма, где он может выйти победителем в инсценированной драке. Если бы он ударил сообщника на скользком волноломе, то мог бы случайно покалечить его.
– Тоже верно, – кивнул отец Браун.
– Теперь начнем сначала. Для самоубийства достаточно одного человека, для убийства нужны двое, но для шантажа нужно иметь как минимум троих.
– Почему? – мягко спросил священник.
– Но это же очевидно! – воскликнул его друг. – Одного человека шантажируют, другой угрожает разоблачением, но должен быть по крайней мере еще один, которого ужаснет это разоблачение.
– Вы пропустили один логический шаг, – сказал священник после долгой задумчивой паузы. – В идеальном случае нужны три человека, но в качестве действующих лиц достаточно двоих.
