Это был не палец и тем более не улитка, а побелевший кончик кривого носа, прижавшийся к оконному стеклу. Лицо за ним сначала оставалось смутным пятном, но потом я рассмотрела серые призрачные глаза. Я захлопнула ставни, бросилась в свою комнату и заперлась внутри. Но когда я пробегала мимо, могу поклясться, что во втором черном окне гостиной снова возникло существо, похожее на белого слизняка.
В конце концов, лучше всего было обратиться к Артуру. Если этот тип все время шастал вокруг дома, как кошка, у него на уме могло быть нечто похуже, чем шантаж. Брат мог выгнать меня и проклясть навеки, но как джентльмен он должен был заступиться за меня. После десятиминутного размышления я спустилась вниз, постучала в дверь кабинета и вошла туда, где меня ожидало последнее, самое ужасное зрелище.
Кресло моего брата пустовало, а он сам, наверное, куда-то ушел. Но человек с кривым носом сидел и дожидался его возвращения, не снимая цилиндра и бесстыдно читая одну из его книг. Его лицо было спокойным и сосредоточенным, но кончик носа по-прежнему оставался самой подвижной частью и как будто только что повернулся слева направо, наподобие слоновьего хобота. Незнакомец производил гнетущее впечатление, когда он преследовал меня и следил за мной, но его невнимание к моему присутствию было еще более пугающим.
Кажется, я громко закричала, но это не имеет значения. В итоге я отдала ему все свои деньги, включая ценные бумаги, которые вообще-то не имела права трогать, хотя они принадлежали мне. Он наконец ушел с отвратительно тактичными и многословными извинениям, а я без сил опустилась на стул, опустошенная в любом смысле слова. В тот вечер меня спасла чистая случайность. Артур внезапно уехал в Лондон за покупками и вернулся поздно, но был в превосходном настроении, так как почти обеспечил покупку нового сокровища, которое должно было украсить даже коллекцию Карстерсов. Он так радовался, что я едва не осмелилась признаться в краже меньшей драгоценности, но он мог думать только о своих грандиозных планах и больше ни на что не обращал внимания. Поскольку сделка все еще могла сорваться в любой момент, он настоял на том, чтобы я немедленно собрала вещи и отправилась с ним на квартиру, которую он уже снял в Фулхэме, чтобы находиться поближе к антикварной лавке. Так я невольно сбежала от своего недруга глухой ночью… но и от Филипа тоже. Мой брат часто посещал музей Южного Кенсингтона, и ради того, чтобы найти себе хотя какое-то занятие, я заплатила за несколько уроков в художественной школе при музее. Сегодня вечером я как раз возвращалась оттуда и вдруг заметила этот ходячий ужас, бредущий по длинной, прямой улице… а все остальное было так, как сказал этот джентльмен.
