И, с минуту помолчав, вдруг сказала:
— Идем! — И взяла его за руку.
— Куда? — спросил Тэли.
— За ворота замка, пока их не закрыли.
Даже не взглянув на своих пилигримов и сарацин, которые в недоумении разбредались по двору, она потянула Тэли за собой. Красивая была девочка, и ростом только чуть ниже Тэли. Когда они вышли на большой двор с римскими плитами, он заметил, что волосы у нее не черные, а с каштановым отливом. Глаза были синие, и брови над ними двумя дугами, как будто она удивлена или чего-то испугалась.
По затененному мостику они прошли к башне, потом, через подъемный мост — на другой берег реки. Спускались ранние сумерки, река казалась совсем синей между порыжелыми деревьями. Остановившись на скалистом берегу у леса, они долго смотрели на воду. Девочка все не выпускала руку Тэли.
— А белки тут есть? — спросил Тэли.
— Ну, конечно, очень много.
— А как тебя звать?
— Юдка, — отвечала девочка, — Юдифь.
— А меня Тэли, Бартоломей. А сколько тебе лет?
— Одиннадцать. Но ты не думай, я ученая.
— Да ну? — засмеялся Тэли. — Чему же ты выучилась?
— Не веришь? У меня, знаешь, какая память! Я все учу наизусть. Отец говорит, я буду ездить по городам и рассказывать истории.
Она вдруг выпустила руку мальчика, сделала два шага вперед и повернулась к нему лицом — уверенным, резким движением. Стоя на фоне реки, кудрявая, синеглазая, она размашисто вскинула обе руки кверху, и брови ее тоже поползли вверх, удивленно округлились.
— И когда Тристан покинул Изольду… — начала она высоким надрывным голосом да при этом так закатила глаза, что Тэли расхохотался, подбежал к ней и рукой прикрыл ей рот.
— Не строй из себя сумасшедшую!
Юдка тоже засмеялась.
— Я уже знаю всю историю о Тристане, — воскликнула она, — от начала до конца! А конец — лучше всего.
— И когда Тристан покинул Изольду… — передразнил ее Тэли. Тогда Юдка толкнула его, побежала, а он погнался за ней вниз по склону, к реке. Там они увидели белок, насобирали грибов и большими друзьями вернулись в замок, когда уже начинали поднимать мост. Разумеется, Тэли, хранивший в памяти образ польской княжны, относился к маленькой еврейке с некоторым высокомерием. Но все равно им было весело и хорошо вдвоем.
С той поры Тэли, когда только мог, мчался на еврейский дворик и тащил Юдку на прогулки в окрестности замка, на виноградники, в леса, в ближние поля, а то и к находившемуся по соседству Гафенсбергу. Иногда он брал с собой виолу и по дороге играл, но Юдке это не нравилось. Тэли узнал от нее уйму занятных вещей, особенно о господине Виппо. Виппо, оказывается, тоже еврей, жил он прежде где-то на Верхнем Рейне, а когда появился в Шпейере святой Бернар, то к Виппо, уже в те времена очень богатому, сбежались прятаться его разоренные соплеменники. Пока шли сборы к крестовому походу, Виппо скупал замки, брал их в залог или в аренду у рыцарей, которые отправлялись на защиту Гроба Господня. Сюда Виппо явился важным господином и тоже начал прибирать к рукам здешние замки и усадьбы, покидаемые обедневшими владельцами. Втайне от всех он скрывал у себя в Грюнайхберге евреев, которые бежали из разграбленных городов. Обо всем этом Тэли князю Генриху не рассказывал.
