Если кого-нибудь из двойняшек станет мать за делом посылать, а они в один голос:
— А Дунька-то у нас на что? Сходит и она, не велика барыня-боярыня.
А одни в избе останутся — поедом едят неродную сестру. Засмеется ли Дуняшка — дурочка, заплачет в обиде — привередница. Выгонят Дуняшку из избы, запрутся, завалятся сестрицы на печку за трубу и спят, пока отец с матерью не застучат в сенцах.
Однажды, братец мой, заставляет их мать рученьки расчесывать. Кому-де из вас полрученьки дать, кому целую рученьку. Две половинки и одна целая рученька припасена. Огашка: «Мне половинку», Оленка: «Мне половинку», а Дуняшка и не поморщилась, взяла целую рученьку. Да и расчесала ее пораньше и получше, чем сестрицы. Тех за работой одолела зевота, глядят, как бы на печку, на тепленькое местечко поскорей улизнуть.
В светлый праздничек поутру мать вынимает два яичка из горшка, кому, мол, из вас целое, а кому половинку? Ну, ясно, две сестрицы просят по целому. Дуняшка и тем премного благодарна — что мать даст. Так и быть, уважила мать родных дочерей: им по целому яичку, а падчерице-де и половинки хватит. Положила перед дочерями по яичку, у этой половинку отрезала да у другой и подала их Дуняшке.
— Ну вот, кто что просил, то и получил. По заслугам, по работе.
Остались ленивые завидущие с носом.
Пришла зима с метелями, скатерть бела весь мир одела. Вдоль всей земли раскинула зима миткали. Зима их пряла, вьюга их ткала, мороз белил, ветер шевелил.
В такую пору, бывало, в Иванове под каждым оконцем поет веретенце. У каждой стены стучат подножечные станы. Некогда ребятам потешиться в гулючки, в прятки, пошли девки, молодицы на запрядки, на посиделки.
Села Стефанида за пряльню и всех троих девчонок прясть усадила. Кого куда, в избе-то не повернешься, тесно, — Дуня за печкой, Огашка с Оленкой за переборкой. Да больно лень-матушка их одолевает, раньше их на свет родилась. Вздумали они отца с матерью обмануть: напряли всего-навсего за всю-то зиму по два тощеньких напрядышка, бросили их — одна в кленовую кадку, а другая в дубовую, — мол, потом и дуняшкины и свои запрядыши свалим в одну кучу, отец-то с матерью и не разберутся, кто сколько напрял.
Спросит мать: «Как-де у вас, девчонки, споро ли прядется?» А они: «Ничего, помаленьку подается». Ну, думает мать, подается, и больно хорошо. У Дуняшки ниточка что тонка, что крепка! Прямо такая ли тонина, ровней волоса. Дуняшка свои запрядыши кладет в лукошко.
