– Вахрамею верить нельзя, – говорил юному богатырю Василий, – но выхода у нас нет. Если попытается напасть на нас, прорываемся к Киеву.
– Если представиться случай, я хочу убить Кощея, – говорил Михаил.
– Ещё бы знать, как его убить.
И вот на следующий день богатыри выехали верхом через городские ворота и отправились навстречу врагу. Они намеренно не слезали с коней, чтобы показать, что они идут с миром и не собираются сражаться. Зато рядом с ними шли пешком безоружные пленные из клана Вепря. Их здесь было около четырёх сотен. Вскоре до носов богатырей донёсся запах гари и мертвечины. Мёртвые тела, оставшиеся после схватки, лежали ещё здесь, в поле. Наглые вороны клевали их плоть и громко каркали, когда их пытались отогнать. Тела павших богатырей теперь были изуродованы до неузнаваемости.
– Нужно их похоронить, – проворил, нахмурившись Василий. А меж тем всадники приближались к стоянке чародеев и упырей. Вскоре несколько всадников выехали к ним на встречу, среди которых знакомым был только ненавистный всем Вахрамей.
– Рад, что ты пошёл мне навстречу, воевода, – вымолвил вождь белых волков.
– Ты не оставил мне выбора, Соловей, – отвечал ему Василий.
– Я уже говорил, что ты напрасно злишься на меня. У нас с тобой много общего. И сегодня я тебе это докажу. Я сдержу своё слово и отпущу тебя на заставу. Я даже похороню ваших погибших. Только выполни моё условие, отдай мне пленных из клана Вепря.
– Забирай, они твои, – отвечал Василий, – но не думай, что после всего, что между нами случилось, мы станем с тобой друзьями.
– Мы не станем друзьями, я знаю, – улыбнулся чему-то Вахрамей, – но мы могли бы стать союзниками. У нас ведь много общего?
– Да и что же, по-твоему, у нас общего? Ты так любишь деньги, что готов за них убивать достойных людей, а я так люблю достойных людей, что ради их блага готов даже презирать богатство.
– И всё же, мы очень похожи, Василий, сын Буслая. Да, твой отец пал от моей руки, но не мой разум направлял её. Я делал то, что мне велели, и не мог поступить иначе. Я всю жизнь был у кого-то на побегушках, всю жизнь кому-то служил. Когда случилась та трагедия с твоим отцом, я был верховным жрецом в Чернигове, на службе у князя Всеволода Додона. Он мне приказывал, а я лишь выполнял.
– Ложь, – отвечал Василий, глядя ему прямо в глаза. Он понимал, чем сейчас может обернуться для него такая грубость, но не мог сдержаться.
– Это правда, – спокойно отвечал Вахрамей, унимая своего коня, который почему-то стал вдруг под ним ёрзать и беспокоиться.
