Как-то на бойню приехал репортер собирать информацию для газеты. Джордж Доннелли провел его по всем загонам. Перед отъездом газетчик спросил его, давно ли он здесь работает. Джордж сказал, что сорок лет. Полагая, что перед ним самый старый рабочий на бойнях, репортер написал заметку под заглавием «Отец наших боен». Это разобидело старика Бэнди Джоунза, который работал дольше Джорджа. Старик даже хотел писать в газету опровержение.
Когда Джордж явился к нам на следующий день, Энди сказал с невинным видом:
— Кажется, о вас написали в газете, Джордж.
— Да, но я не просил газетчика об этом. Что ему взбрело в его пустую голову, то и нагородил, ничего не проверив. Пусть только приедет сюда еще раз…
Энди подмигнул Сэнди и мне.
— А какой там был заголовок, Джордж, в вашем экземпляре?
— «Отец наших боен», — сказал делегат. — А что?
— Странное дело, — протянул Энди. — Должно быть, типографская опечатка. В моем экземпляре напечатано «Дед наших боен».
— Убирайся к дьяволу! — закричал Джордж, но, как ни досадовал, не мог и сам удержаться от смеха.
С тех пор Джорджа стали звать Дедом. По пятницам, в день сбора членских взносов, Энди встречал Джорджа возгласом:
— А вот и Дед пришел за пенсией. Раскошеливайся, ребята!
Оба друга аккуратно посещали ежемесячные профсоюзные собрания. Энди охотно выступал с речами, иногда его примеру следовал и Сэнди, чтобы поспорить. Тогда Энди брал слово вторично и с лукавым огоньком в глазах начинал так:
— Тут старина Сэнди наговорил разных нелепостей…
Впрочем, во время стачек оба боролись плечом к плечу и держались до конца.
Пришло время выборов в профсоюз, и я, к удивлению своему, убедился, что и в политике друзья расходятся: Энди поддерживал коммунистов, а Сэнди оказался заядлым лейбористом.
На выборах были, как полагается, два бюллетеня: «Промышленной группы» лейбористской партии и левого объединенного профсоюза. В спорах о том, чей список подлинно рабочий, Энди и Сэнди дошли чуть не до драки. Споры эти могли бы послужить темой для особого рассказа. Я подозреваю, что каждый из них так и опустил в урну бюллетень со списком, ненавистным для другого… Во время стачки Энди работал с коммунистической группой, существовавшей на скотобойнях, потом разнесся слух, что он вступил в компартию.
Однажды они работали, как всегда, в загоне, и я вдруг услышал, как Сэнди спросил у Энди:
— Говорят, ты теперь коммунист?
— Да, коммунист, — ответил Энди. — Я ведь и раньше сочувствовал им, еще во время кэрнских событий
