— Пообещай, что не вляпаешься в неприятности. — попросила Глори.
Что я — жеребенок? Да и где найдешь неприятности в Тенпони?
— Думаю, Хелпингхуф не будет против, если я посплю здесь.
Я вздохнула, покачав головой, и постаралась осторожно погладить её щеку.
— Глори. Здесь есть кровать. Чистая. А еще душ, туалет и…
Я снова вздохнула; как же мне хотелось присоединиться к ней.
— Ууууххх… может оставить Хелпингхуфу записку?
Я посмотрела на покрытые эмалью конечности. Надеюсь, они водонепроницаемые.
— Уже ослушиваешься указаний доктора? Это его клиника. Постарайся следовать…
Она зевнула и начала заваливаться. Рампейдж быстро поймала её.
— Думаю, нам стоит идти. — пробормотал П-21 и потер глаза. — Уже слишком поздно… или рано… где-то в районе двух. — Он указал на коробки в углу. — Твое добро там, а еще куча вещей, переданных тебе от друзей. Мы собираемся закатить вечеринку, но не думаю, что кто-нибудь придет на неё в такую рань.
— Вы идите. Я все равно пока ничего не могу поделать, разве только выяснять очень сложные вещи, как например хождение.
И, судя по старому, доброму экрану ПипБака, сон мне не понадобиться еще как минимум пару дней. Проследив, как мои друзья уходят, я вернулась в операционную, корректируя каждый третий шаг, что заставлял меня шататься.
Вдруг, я почувствовала укол вины за кровавый беспорядок, что остался после меня; нужно было что-то с этим поделать. Я огляделась и обнаружила кладовую уборщика. Я уставилась на дверную ручку и сконцентрировалась. Я сдвинула брови, сжала зубы и скосила глаза, пытаясь выжать магию из моего рога.
По-прежнему никакого эффекта, как тогда, когда Лакуна заново его отрастила. Теперь я была рогатой земной пони. Я вздохнула, открыла дверь копытом, нашла ведро, наполнила его и добавила немного чистящего средства Абронко. Затем начала отчищать окровавленный пол и операционный стол. На стойке находился большой контейнер, покрытый тканью, и медицинский монитор рядом с ним. Талисман гудел, сопровождаемый тихим пиканьем.
Я была на полпути к завершению, скорее запачкав, нежели отмыв половину комнаты, когда вернулся коричневый жеребец. Он удивленно посмотрел на меня, выжимающую копытами грязную губку.
— У нас есть уборщики, знаешь ли.
— Это осталось после меня. Меньшее, что я могу сделать, это отмыть здесь все, — тихо сказала я, вытирая пол. Он с любопытством посмотрел на меня.
— Вообще-то, большая часть этого осталось после того, как Ровер снял её голову. Что бы там не говорили о его аккуратности, но эти его когти запросто могут расчленить пони, — произнес он, взяв другую губку.
