Стук растворился в темноте. Ничто уже больше не связывало нас с прежней жизнью.
5
При свете лампочки, раскачивающейся на ветру, был виден вход в небольшое здание вокзала. Над дверью старинный медный колокол. В зале ожидания несколько лавок. На стене никому не нужное расписание поездов, аккуратно вделанное в рамку под стекло.
Только мы сели на лавочку, как следом за нами в зал вошел бородатый старик в полушубке, с палкой в руке. На голове у него старый треух, на ногах валенки с галошами.
— Вы чего тут? — спросил старик.
— Поезда ждем.
— Откуда же вы такие, воробушки?
— Из Москвы.
— Это, стало быть, от московского эшелона отстали?
— Точно.
— Горемыки! Как же это вас угораздило?
— Отстали, — повторил я, и мне даже понравилось, что так просто можно все объяснить.
— Ну, а Москва-то наша аль немецкая? — спросил старик.
— Конечно, наша. Видели ее немцы во сне.
— Это хорошо. Это хорошо. А далеко ли вы едете?
— В Новосибирск!
— Тут, считай, верст двести, — сказал старик. — Пути-то тут свободные, поезда ходко идут. Можно за ночь доехать. Только на нашей станции редко останавливаются поезда. Вот беда!
Вовка вопросительно посмотрел на меня.
— Эх, война, война… — сказал старик и присел на лавку. — Только жить начали, на тебе: у ворот мочало — начинай сначала. Не дают русскому человеку спокойно поспать. То первая война, потом гражданка. И вот опять излом истории. Чужая сила прет.
Дед оперся на палку.
— Вы, может, примерно скажете, когда пойдет поезд? — спросил Вовка.
— Он, можа, сейчас пойдет, да не остановится. — Старик поглядел на нас сострадательно. — Вот что я вам скажу, воробушки. Тут недалече, версты две от станции, гора есть. На этой самой горе все поезда тихо едут. Когда молодой был, деньжат-то не хватало на билет, так я там, на горке, подожду поезд и прицеплюсь. И вам другого хода нет!..
— Спасибо, дедушка, — обрадовался я и вскочил с лавки.
— Ежели чего не так, — сказал дед, — то назад вер-тайте. Я тут до утра сторожить буду.
…Мы шагали с Вовкой по шпалам на восток. Темнота так плотно окутывала нас, что мы не видели друг друга.
— Ты на ходу в трамвай прыгал? — спросил я Вовку.
— Нет.
— В одном дворе жили, а я и не знал, — огорченно произнес я. — В товарный прыгать не испугаешься?
— Попробую.
«Скептик. Не скажет „прыгну“. „Попробую“! Будет дело, если он не сможет впрыгнуть на подножку».
— Слушай меня, — сказал я. — Легче всего, конечно, прыгать в последний вагон. Там подножка обязательно есть и фонарь горит. Но там кондуктор едет, он тут же нас скинет с подножки.
