— Сходить-то можно… Красть-то больно не с руки…
Глеб не ложился, чтоб не проспать.
Пока он дошел до кирпичного завода, рассвело. Над бурым квадратом печи дрожало упругое марево. Глеб разыскал скребок и со скребком в руках ступил на печь. От кед сразу же завоняло горелой резиной. Глеб, приплясывая, соскоблил засыпку и начисто размел метлой — метла дымилась.
Он на секунду остановился и, подняв метлу, понюхал подпаленные прутья — пахло рыбалкой. Потом спрятал метлу и скребок, сел на теплую землю, прислонился к столбу навеса. Для сохранения теплоты поднял воротник штормовки, поудобнее притерся к столбу и прикрыл глаза…
— Чего приснилось?
Глеб заворошился, намереваясь подняться.
Перед ним стояла Зинка.
— Прислал… — Он дернулся. — Зацепился, что ли…
Зинка заглянула ему за спину.
— Битум с навеса потек… Жарко… Ваши-то где? — И, увидев подходивших, крикнула: — Вася! Я в шесть говорила! У меня что, всех забот — кирпичи вам возить!.. Живо!..
— Так… — Вася огляделся. — Я — в кузове, двое — в яму, один на перекуре… Не раздевайся! — крикнул он Билову. — Сгоришь! Досок на кирпич накидайте, рукавиц по три пары!.. Глеб! Какого хрена! Я ж сказал вчера: сапоги!.. Снимай кеды…
Васька снял сапоги, сунул Глебу, сам влез в его кеды.
— Готовы?! Глеб — Билову Билов — мне! Свистну: Юля меняет Глеба. Погнали!
Васька засек время. Через пять минут он свистнул. Юля подскочил к уже заклубившемуся Глебу, но тот оттолкнул его к Билову. Билов вылез из полуметровой огнедышащей дыры и за шиворот потянул с себя штормовку со свитером. Он долго отпыхивался, держась за крыло самосвала, потом начал харкать красной, как кровь, кирпичной пылью.
— Респиратор надень! — Васька, не нарушая ритма, меж кирпичей кинул ему респиратор.
Респиратор упал у ног Билова. Билов дышал и харкал… Потом дрожащей рукой протер очки, медленно нагнулся и поднял респиратор.
Треть машины накидали.
— Быстрей! Сейчас студенты придут! — Васька свистнул: смена!
Из ямы с трудом вылез Юлька. Он был в рубашке, свитере и штормовке, на спине штормовка была вся мокрая, вернее, уже сухая, с белым солончаковым лишаем пота.
— А Глеб? Его менять!.. Глеб! — Зинка подошла к печи. — Вылезай!
— Тут хорошо, — отозвался из-под земли Глеб. — Сауна!
Юля откинул с лица черно-седые мокрые пряди, скрипуче откашлялся.
— Вась! Может, хватит? Не впротык, тыща градусов!..
Вася напряженно соображал: если уж Юлька голос подал, — значит, действительно тяжело.
— Ловить-то будете или как? — донесся подземельный хрип Глеба.
