Лемех, Найда и кони растворились в ночи, оставив у подножия дерева шестерых спутанных по рукам и ногам стражников. Двое уже пришли в себя; но они только и могли, что обмениваться яростным мычанием из-под забитых в рты тряпок.
«Нам надо спешить, старушка. Далеко ещё?»
«Нет», — Найда не отрывала носа от земли. Шла она, разумеется, не по обычному «следу» — Борозда тут, скорее всего, никогда и не хаживала — но руководствуясь совсем иным чутьём.
Описывая широкую петлю, они пробирались сквозь ночь. Пробирались почти напрямик к…
— Ниггурул, — выдохнул Лемех. В лицо пахнуло душным, пыльным ветром, заставляя прикрывать глаза и натужно кашлять. — Вот, значит, оно как… Впрочем, где ж ей ещё-то быть…
Из ночи доносилось пение, невидимый хор выводил низкое, грозное «аааа», среди деревьев то и дело вспыхивало что-то ослепительно-белое, но совершенно бесшумное.
«Сколько их там?»
«Много, — отозвалась Найда, припадая к земле. — Не умею счесть».
— Значит, и впрямь много… Ну что ж, поглядим, посмотрим…
Последние полсотни шагов пробирались ползком, оставив коней позади.
Вот он, Ниггурул, как на ладони. Вздымающаяся, колышущаяся, живая поверхность, выставившая чёрные копейные острия — и сплетшиеся с ними, схватившиеся живые зелёные деревья. Тут и там на чёрной земле — или это уже и не земля вовсе? — вспыхивали режущие глаз белые огненные шары. Виднелись кучки эльфов, сгрудившиеся вокруг живых, зелёных деревьев, их листва казалась прозрачной и призрачной в жёстких и слепящих снежно-ярких лучах.
— Что они тут делают, старушка? И где Борозда?
«Здесь», — чёрный нос Найды указывал на тесный кружок Перворождённых примерно в сотне шагов от Лемеха. Стояли они на расстеленных зелёных коврах, отсюда казавшихся раскатанными полосами обычной луговой травы.
— Колдуют, значит… — процедил сквозь зубы Лемех.
Высокий эльф отделился от группы, направил вниз нечто вроде короткого посоха или жезла с ярко светящимся пурпурным набалдашником. С жезла сползла пылающая ярко-белым капля, шлёпнулась наземь, и Лемеху показалось — он ощутил, как дёрнулся, точно от ожога, Ниггурул.
Ему тоже было больно.
А потом эльфы как-то сдвинулись, раздались в стороны, и Лемех увидал Борозду. Далеко и лиц не различить, но отчего-то хуторянин ни на миг не сомневался. Она тут.
Эльфийка стояла, опираясь на костыль, и в странно скособочившемся теле, опущенном левом плече и нелепо задранном правом явственно ощущался тяжкий излом, оставшаяся незалеченной рана.
