— Тогда помоги избыть то, что сотворили другие. Помоги избавиться от заклятия Борозды, — Лемех приподнялся, взгляд его прожигал. — Помоги вернуть моих парней!
— А что мне с того? — бледно усмехнулся Полночь. — Ты за них в Стражу вступишь?
На скулах хуторянина вздулись желваки, пальцы сжались.
— Нет. Верни мне сынов, покажи эту самую «стражу» в деле — тогда, может, и других уговорю. И сам в стороне не останусь.
— Я уже показал, — вздохнул эльф.
— Чёрную дыру-то? Показал, ага, только там даже и самих эльфов не было. Не говоря уж о моих сыновьях.
По лицу Полночи прошла тень. Тень сгущалась, в глазах появилась почти человеческая боль.
— Хорошо, — наконец решился он. — Только надо чуть-чуть подождать, решаю уже не я, Великий Дом и Совет.
— Великий Дом? Совет?
— Великий Дом — наши правители. Принцы и принцессы Зачарованного Леса. Но, кроме них, у нас есть и совет старейшин, потому что слово мудрого или искусного в том или ином деле зачастую ценнее слова высокорождённых. Великий Дом ничего не делает за спиной Совета. Так мы можем быть уверены, что нам не грозит тирания, столь обычная для человеческих владений.
— Всё-то у вас, эльфов, не как у людей, — покачал головой Лемех. — И сколько ждать прикажешь?
— Возвращайся домой, — торопливо сказал Полночь. — Ни Великий Дом, ни Совет не решают так скоро. Седьмица… десять дней…
Лемех молча стоял, усмехаясь, и тяжело глядел на эльфа.
— Хорошо, хорошо! — сдался тот. — Постараюсь всё устроить за этот вечер. Оставайся здесь. До утра. О лошадях позаботятся.
— И впрямь, всё-то у них не как у людей, старушка, — Лемех сидел на пороге висячего дома Полночи, свесив ноги. Найда улеглась рядом, положив голову ему на колени, — дома, на хуторе, такое удавалось не часто, и сейчас она жмурилась от удовольствия — хозяин чесал её за ухом.
— И врут всё время, — вздохнул хуторянин.
«Гриня с Аришей живы. Я знаю».
— Ты знаешь?!
«Точно знаю, хозяин. Живы».
— Уже хлеб, — пробормотал Лемех. — Но найти не сможешь?
«Нет, хозяин. Следа нет. Только знаю, что живы».
— Тогда подождём, — он погладил самострел. — Дадим им последний шанс, прежде чем здесь узнают, что такое «Весельчаки Арпаго».
«Да, хозяин», — немедля согласилась Найда.
Они ждали, человек и его собака, верные друг другу до самой смерти. Они ждали, а солнце медленно опускалось за край Зачарованного Леса, и — почему-то не сомневался Лемех — Ниггурул оживал. Сильнее волновалась поверхность, качались чёрные обсидиановые клыки, торчащие над землёй, и с ними сплетались, словно в рукопашной, зелёные, несмотря ни на что, живые деревья, нацеливая ветвикопья в чёрную плоть Ниггурула.
