Прежде чем Лемех успел ответить, из-под земли донёсся долгий протяжный скрип, словно там тёрлись друг о друга старые кости — правда, кости для этого и впрямь должны были принадлежать настоящему великану.
— Назад! — эльф отпрыгнул с кошачьей грацией, вскидывая лук.
Лемех лишь повёл плечами, поудобнее перехватывая топор.
Скрип повторился, разрывая слух, мерзкий и глухой, точно в глубине склепа вставали от вековечного сна мёртвые кости, вызванные к жизни заклятием некроманта. Земля вздулась, появилось нечто вроде коричневого щупальца — или вдруг ожившего и обрётшего способность двигаться корня.
— Назад, Лемех! — Полночь пустил стрелу. На сей раз на её пути ничего не встало, и белооперённое древко с хрустким «чпок!» глубоко вонзилось в извивающуюся землистого цвета плоть.
— К деревьям! Ко стражам! — продолжал командовать эльф, вновь натягивая тетиву.
Стражам?..
Фонтан земли взлетел у самых ног Лемеха, в яме шевелились коричневые не то корни, не то змеи, не то щупальца — что именно, его сейчас не интересовало. Топор взлетел и рухнул — со смачным хаканьем, со злым выдохом. Лицо ветерана «Весельчаков» вдруг исказилось, застарелые жёсткость и жестокость закалённого рукопашными наёмника вдруг вернулись — хотя, впрочем, разве они когда-то и уходили?
Брызнула тёмноалая, почти бурая кровь — или просто жижа. Обрубки конвульсивно дёрнулись, сворачиваясь, судорожными рывками втягиваясь обратно под землю и оставляя лишь заполненную бурым яму почти по пояс глубиной.
— Хороший удар, — Полночь оказался рядом, лук натянут. — И ты спрашивал, зачем нам Эльфийская Стража? Человеческая рука разит вернее нашей, хотя половина моих друзей в Зачарованном Лесу вызвала бы меня на поединок за такое признание.
— Что это было? Змеи?
— Или корни. Или щупальца. Никто не знает в точности, Лемех.
— Царственные эльфы Зачарованного Леса — и не знают?
— Представь себе, — они пятились к краю обычного, нормального, живого леса. Чёрное пространство перед ними успокаивалось, затихало, словно море после порыва свежего ветра.
— А что будет… с этим? — Лемех кивнул на заполненную коричневым яму. Отчего-то ему очень не хотелось, чтобы она оставалась, как есть. Словно хороший хозяин, что заметит и подберёт соринку даже там, где её никто не заметит.
— У тебя острый глаз. — Их уже окружала листва окраинных деревьев. — Придёт страж, закроет прореху.
— Придёт страж? Засыплет, что ли? А почему мы сами не могли?
Кажется, Полночь смутился.
