Полночь совсем опустил голову. Побелевшие пальцы стиснули край стола.
— Живы они, Лемех, — еле выдавил он наконец. — Живы. Оба, и Гриня, и Ариша. Не врали мы тебе тогда, у тебя во дворе, что нужны нам такие. Но… прав ты. Мы гостями к тебе во двор пришли, вместе с Гончими дрались, ты помог Борозду спасти. Для многих моих соплеменников это — ничто, пустяк. А для меня вот нет. Потому — верно ты сказал! — и говорю с тобой сейчас, и стрелы в спину тебе бояться нечего. Идём. Покажу тебе то, чего ни один человек — если он не в Страже, конечно! — ещё не видывал. Может, поймёшь тогда.
— Чего пойму-то? Для чего вы Зарёнке той же так голову задурили, что она своих же родных пожгла-уморила?
— Никто этого не хотел, — поморщился Полночь. — Досадная и трагическая случайность.
— Ты это задохнувшимся мальцам скажи, — тяжело взглянул Лемех. — Мальцам Бороды, в подклети сгоревшим.
— Что я сказать должен, что?! — сорвался эльф. — Ты не понял до сих пор, Лемех, Зачарованный Лес когда-то окружала пустыня. Сознаёшь, нет? Пустыня! Никаких людей, одна степь да редкие рощи с перелесками. Лишь изредка зеленокожие пройдут, как они в ту пору за стадами диких быков кочевали. А потом ваши явились.
— И что, сразу от того Зачарованному Лесу великие приключились бедствия да тяготы? — перебил хуторянин.
— Нет, — покачал головой Полночь. — Немногие у нас так тебе ответят, но я скажу — нет, не приключились. Врать себе да выставлять себя вечно обиженными, как многие эльфы любят, — не дело. Не по-мужски это. Обидели тебя — отомсти. На честном поединке. Оскорбитель бесчестен — выследи, излови, поймай и всё равно отомсти. Но сталью, а не ядом. Только я не про то речь сейчас веду. Слишком привыкли все в Зачарованном Лесу своими делами заниматься, на мир вокруг не смотреть. Потом спохватились, да поздно. Трудно нам меняться, Лемех, трудно переучиваться, когда столько веков землю топчешь.
— Сейчас расплачусь от горестей и бедствий ваших, — ехидно отозвался тот. — Довольно, Полночь! Что против своих же ты во многом пошёл — разумею. И, поверь, ценю. Не по вежеству повели себя Борозда с Месяцем у меня на подворье, да и ты им — ей в особенности — укорота не дал, но да то дело прошлое. Хотя спросить тебя, куда ж вы тогда ходили и как Борозду, несравненную чародейку, мало что до смерти не порвали, но да уж ладно. Мучить зря не стану. Я ж вижу, что ты каждый ответ из себя вынимаешь, словно жилу живую тянешь.
— Расскажу, — мрачно бросил эльф. — И покажу даже. Поймёшь тогда, почему нам и Гриня нужен, и Ариша, и Зарёнка. И ты. И ещё многие-многие другие.
