В понедельник, явившись на работу в Главк, она первым делом поговорила со своим шефом — начальником Пресс-службы, объяснив, что сейчас затишье по части сенсаций, а из непонятного пока дела с безголовым трупом может выйти сносный репортаж о том, как сыщики с нуля устанавливают личность убитого, опознание которого намеренно затруднено.
Заручившись разрешением своего начальства, Катя отправилась после оперативки к полковнику Гущину. Тот пребывал в состоянии тихой задумчивости. В воскресенье посланные на строительный рынок на Калужском шоссе оперативники, которым было поручено разыскать торговый павильон ООО Виктора Кравцова, вернулись ни с чем. В хаосе торгового муравейника павильон они, правда, отыскали, но он оказался закрыт. Обычно выходные — самые оживленные и посещаемые народом дни на строительном рынке. Но это в прошлом. Огромный строительный рынок сейчас больше напоминал мертвые пчелиные соты, где лишь кое-где трудолюбиво копошились и что-то продавали. А так целые ряды и закоулки закрытых, а порой и брошенных, заколоченных торговых точек и павильонов.
Оперативникам предстоял нелегкий труд — через администрацию рынка постараться выйти на совладельцев ООО, возможно, у Виктора Кравцова были или есть компаньоны, возможно, и сам он где-то живой и здоровый.
Самым простым и легким способом установить, тот это человек или не тот, было провести сравнительный анализ ДНК. Самое очевидное решение: произвести забор образцов для исследования у детей — сыновей Виктора Кравцова. А это такая бюрократическая морока! И очень сложно с юридической точки зрения, пока, с одной стороны, нет никаких данных о пропаже без вести самого Кравцова и, с другой стороны, веских доказательств того, что неопознанное изуродованное тело принадлежит не кому-то другому, а именно ему.
— А что с делом о ДТП в Бронницах, Федор Матвеевич? — спросила Катя грустного Гущина.
— Подняли они дело по моей просьбе. Прекращенное оно, даже пока не в архиве, а у них в УВД, — Гущин прикидывал, что дальше. — Ты что же, страшилки свои писать, что ли, надумала о нашем безголовом?
— Зря, по-вашему, мучилась вчера? — огрызнулась Катя. Надо порой и зубы показывать, а то на голову сядут. — Выходной день в прозекторской, обоняя трупные газы! Кому сказать — в психушку пошлют. А все для вас стараюсь, Федор Матвеевич!
Гущин как-то непонятно хмыкнул. Скорее довольно, чем недовольно.
— Ну, тогда поедем в Бронницы, проверим, что за дело трехлетней давности, — сказал он просто.
