— Чудный ангел!
И он с восторгом внимал ей.
Она продолжала:
— Не правда ли, мой отец — самый лучший из людей? И как должны быть дурны те, которые не любят его? Он и оставил-то нас одних только потому, что знал, что тебе необходимо утешение.
— Не говори так, Анжела, не напоминай мне, что мой брат подвергается опасности, которую я подозреваю и которую я предчувствую, хотя и не знаю, в чем она заключается. Дай мне смотреть только на тебя, читать в твоих глазах надежду на наше будущее счастье. Может быть, мне удастся хотя бы на минуту забыть волнующее меня опасение. О! Теперь я люблю в первый раз и люблю всем сердцем!
— А я в первый и в последний раз, — прошептала юная дочь Изгнанника, приложив обе руки к сердцу. — Я хотела бы всегда жить так с тобою, видеть тебя!
Упоение их было чисто и целомудренно. Ни одна преступная мысль не приходила на ум этому Дон-Жуану, пресыщенному гуляке Версаля. Заслышав быстрые шаги и полагая, что это вернулся Изгнанник, граф приблизился к Анжеле и, целуя ее в лоб, сказал взволнованным голосом.
— Анжела, с этого момента мы с тобою жених и невеста. Ты точно так же принадлежишь мне, как и я тебе. Отныне никакая человеческая власть не сможет разъединить нас. Как только вернется твой отец, я попрошу у него твоей руки.
Из груди дочери Изгнанника вырвался безумный крик радости, а затем, вспыхнув, как зарево, с лицом, залитым слезами, она бросилась в комнату, смежную с общею залой. Встревоженный капитан сделал движение, как бы желая последовать за нею; в эту минуту кто-то постучался в дверь снаружи. Граф остановился и, бросив последний взгляд в ту сторону, куда удалилась молодая девушка, сказал:
— Войдите.
Дверь отворилась Два человека появились на пороге. Первый был канадский охотник, второй — краснокожий. Истрепавшаяся, запачканная грязью и сильно изорванная одежда указывала на то, что они сделали длинный путь.
— Какая бы причина ни привела вас сюда, — сказал капитан, — я приветствую вас, как желанных гостей. Если вы устали — садитесь отдохнуть, если вы голодны — на этом столе стоит пища. Если вы хотите пить — вот вода. Садитесь, пейте и кушайте.
Канадский охотник наклонил голову в знак благодарности и сделал несколько шагов вперед.
— Мы устали, — отвечал он мрачным голосом, — но для нас еще не пробил час отдыха. Как бы ни велики были наши голод и жажда, мы поклялись не отдыхать и не пить и не есть до тех пор, пока не исполним обязательства, взятого нами на себя.
