Оскар чиркнул спичкой и ужаснулся. ТО, что когда-то, безусловно, было человеческим лицом, теперь напоминало страшное месиво. Осколки костей пронзили кожу и торчали в разные стороны. Пинту пришло на ум сравнение с игольной подушечкой. Или – с ощетинившимся ежом.
Он с трудом подавил подступивший к горлу комок тошноты, вскочил на ноги и убежал на кухню.
Он ожидал, что проснувшиеся соседи начнут стучать в стены, а то и звонить в дверь, но, видимо, их битва была намного тише, чем он думал.
Где-то справа пророкотал водопадом унитаз, пошипел немного, набирая воду в белую фаянсовую утробу, и снова затих.
Пинт сидел на кухне, вглядываясь в бледнеющую с каждой минутой синь за окном, и горько жалел о том, что у него не было сигарет.
Клацая тупыми когтями, из комнаты пришел Джек и, потершись о его ногу, устроился рядом. Он развернулся задом к комнате и положил морду на вытянутые передние лапы. Пес был тих и молчалив. Казалось, вся его поза говорила: "Ну да, мы с тобой сделали ЭТО. Но ведь у нас не было другого выбора. За меня можешь не волноваться – я никому ничего не скажу. Лучше подумай, как нам выбраться из этого дерьма".
Пинт ласково почесал его за ухом, как сообщника, а потом снова уставился в окно. Мягкими волнами, катящимися с востока, на Александрийск стремительно надвигался рассвет.
Когда совсем рассвело, Оскар встал и, по-прежнему стараясь не смотреть на тело, простертое на полу, прошел в комнату. Здесь он отодвинул шкаф, достал из тайника сверток в тонкой коже, и, собрав одежду, оделся.
Тетрадь он засунул за пояс джинсов, на живот. Нашел поводок и пристегнул к ошейнику Джека. Затем в последний раз окинул взглядом свою убогую квартирку (на пол он не смотрел) и, мысленно с ней простившись, вышел на улицу.
В десять он обещал быть у библиотеки; значит, у него в запасе – почти пять часов.
Он вышел из дома и пошел слоняться по просыпающемуся городу.
"Хорошо, что со мной Джек, – думал он. – Гуляющий спозаранку собачник не вызывает ненужных подозрений. Вот если бы я был один…".
Но об этом он старался не думать. Совсем другая картина занимала его мысли. И, похоже, он начинал догадываться, что ОБЩЕГО было у пропавших девушек.
* * *
Стратонов и сам не понимал, зачем он это делает. Может, ему просто хотелось предупредить Юлю о грозящей опасности?
Да, наверное, так, хотя, если их с Пинтом предположения окажутся верными, Юле-то как раз опасность и не грозила.
И все-таки он не мог не волноваться за нее. "Я хочу убедиться, что с ней все в порядке", – решил он и отправился в 315-ую.
